При виде приближающейся к его горлу растопыренной пятерни с играющими на ладони и вокруг пальцев крупными лиловыми искрами Гавар точно очнулся от гипноза. Отпрянув, он вскинул ладони в контрзаклинании, подготовленном в последний момент на всякий случай, хоть и в твердой уверенности, что оно не понадобится. Миг – и столб голубого света обрушился с потолка на голову явления, зеленые линии мгновенно вспыхнули с новой силой, и полупрозрачная фигура Костея разлетелась на мелкие осколки. Два из них задели щеку колдуна, и из порезов брызнула кровь.
Не подавая виду, что заметил царапины и то, как близок он был к фатальному завершению своего эксперимента, маг вскинул голову и презрительно скривился:
– И это всё… на что способна… твоя безделушка?…
Дыхание его было прерывистым и неровным, словно только что пробежал по всем этажам замка. Если бы не сознание того, что в этот момент за ним наблюдал не только противник, но и бугни, слабость никому не прощающие даже короткую, Гавар дал бы волю трясущимся от напряжения ногам и опустился на пол. Костей, бледный как саван – только алые пятна возбуждения ли, отсветов ли артефакта пылали на скулах – скрипнул зубами и спешно отвел взгляд, как тигр перед броском.
– Ну так что скажете, ваше величество? – надменно и сухо процедил хозяин замка, поймал себя на том, что затаил дыхание в ожидании ответа, и шумно выдохнул, еле удерживаясь от смеха торжества.
Если Костей согласится сейчас на обмен… Получить такой артефакт было б пределом самых необузданных его мечтаний. Такая мощь, такая сила!.. Этот надутый одноглазый болван сам не понимает, что он создал! Столько возможностей – наяву!.. Да дай ему только руки наложить на самоцвет – а уж применение ему он отыщет получше, чем захолустный царек! Завтра… нет, сегодня же!..
– Покажи внука, Гавар, – процедил отброшенный вглубь колодца царь, усилием воли обуздав бурлящие гейзером эмоции.
– Ты мне не веришь? – словно сама мысль об это забавляла его безмерно, приподнял брови домиком колдун, и брезгливо поджатые губы его дрогнули в усмешке превосходства. – Напрасно.
Не выпуская непобежденного, но загнанного в угол противника из виду, он чуть повернул голову в сторону притихшей под аркой пятерки.
– Эй, вы! Подведите сюда его высо…
* * *
Запах уже не горелого жира – сырой рыбы стал почти удушающим. Медные недавно стены на глазах покрывались рыхлой серой оболочкой живой плоти. Яркий еще пятнадцать минут назад фосфорный свет стал болезненно-тусклым и желтушным, точно смрад, пронизывающий воздух, впитывал его, как песок воду. Если что-то и находилось сейчас за помутневшими иллюминаторами, кроме сумрачной толщи холодной воды, увидеть это было уже невозможно. Проплывай они мимо хоть десятка колодцев – вряд ли даже самый внимательный или отчаянный взор уловил бы теперь даже слабый их признак. Всё, что было различимо за огромным иллюминатором с прозрачностью низкосортного бычьего пузыря – это вода, вода, вода…