Он не сразу узнал изящного молодого японца. Он не ожидал его встретить в такой европейской среде. Но Камимура заметил своего бывшего спутника.
Когда игроки менялись местами, Джеффри подошел к нему с сердечным приветствием:
— Говорят, вы только что женились, поздравляю вас.
— Благодарю, — отвечал Камимура, краснея. Японцы краснеют легко, несмотря на цвет своей кожи. — Мы, японцы, не хвастаемся своими женами. Это было бы тем, что вы зовете дурным тоном. Но я хотел бы, чтобы жена встретилась с миссис Баррингтон. Она недурно говорит по-английски.
— Да, — сказал Джеффри, — я надеюсь, вы придете пообедать с нами в «Императорский отель».
— Чрезвычайно благодарен, — ответил виконт, — долго ли вы пробудете в Японии?
— Несколько месяцев.
— В таком случае, я надеюсь, мы будем встречаться часто, — сказал он, возвращаясь к игре.
— Чрезвычайно приличный юноша, и вполне человек, — заметил Реджи.
— Да, не правда ли? — сказал Джеффри и спросил внезапно: — Вы думаете, он взял бы свою жену смотреть Йошивару?
— Вероятно, нет; но ведь это японцы, живущие в Японии. Это — другое дело.
— Не думаю, — сказал Джеффри, полагая, что на этот раз он победил приятеля.
Мисс Яэ Смит пришла на площадку; она делала это ежедневно. Ее окружала маленькая свита молодых людей, которые, однако, рассеялись при приближении Реджи.
Мисс Яэ милостиво улыбнулась подошедшему и осведомилась о миссис Баррингтон.
— Так приятно было поговорить с ней, как будто опять побывала в Англии.
Да, мисс Яэ бывала в Англии и в Америке тоже. Ей эти страны нравятся гораздо более Японии. Там гораздо веселее. Здесь положительно нечего делать. Кроме того, в Японии так мало людей, и все так неприятны, особенно женщины, вечно говорящие неискренно и неестественно.
Она казалась такой нематериальной, такой одухотворенной в своем голубом кимоно, с глазами, потупленными по привычке, когда она говорила о себе и своей жизни, что Джеффри счел ее неспособной на злое и дурное и не удивлялся взгляду Реджи, полному восхищения; этот взгляд освещал ее, как солнечный луч картину.
Однако Асако, верно, ожидает его. Он простился и вернулся в отель.
Асако только что приняла посетителя. Она вышла на час сделать покупки, не совсем довольная, что осталась одна. Когда она возвращалась, японский джентльмен в ярко-зеленом костюме поднялся с кресла на террасе отеля и представился сам:
— Я — Ито, ваш поверенный.
Это был маленький, жирный господин, с круглым масляным лицом и закрученными усами. Выражения глаз не видно было за очками в золотой оправе. Европейцу было бы невозможно угадать его возраст: вероятно, между тридцатью пятью и пятьюдесятью. Его густые напомаженные волосы были начесаны на лоб в грубых завитках. Во рту блестели искусственные золотые зубы. Он носил костюм цвета зеленого горошка, радужный галстук и желтые ботинки. По выпуклому, напоминающему своей формой яйцо, животу проходила толстая золотая цепочка часов с какими-то полугеральдическими брелоками; они могли быть масонскими эмблемами или значками клуба велосипедистов. В карманах на груди, казалось, содержались целые колчаны автоматических перьев.