– Ой, а я тоже не знаю, кто мой отец. Вот всю жизнь и прожил с мамой, – и Неро указал на Луцинию, которая находилась всё это время рядом с сыном, и казалось, не хотела никуда его от себя отпускать. Вот и сейчас она с умилением наблюдала, как ее сын говорил с чужестранкой на каком – то непонятном ей языке.
– Ну, а тебя-то как зовут?
– Меня зовут Неро, а мою маму Луциния. Мать, услышав свое имя, улыбнулась детям.
– А почему у тебя и у мамы такая черная кожа?
– Там, где родились наши предки, – там у всех такая кожа.
– А почему у тебя кожа светлее, чем у мамы?
– Я не знаю, – пожал плечами, мальчик.
– А почему вы не живете, там, где жили ваши предки?
– Потому что мы рабы вот этих людей, – он указал на Леонтия и Лидию, – и мы обязаны находиться всегда рядом с ними. В общем, мы давно уже им служим.
– И что, вы не можете отправиться с мамой туда, где живут ваши предки?
– Нет, мы не имеем права. Мы обязаны им служить. Что они скажут, то мы и делаем.
– А, так вы у них в плену? – сказала, нахмурив брови, Эрдэнэ. – Так сбегите же от них.
– Зачем? Они же за нами следят и нас охраняют. Дают нам кров и пищу, и вообще они с нами хорошо обращаются, – удивился Неро.
– Ну, не знаю. Мы с бабушкой любим свободу, и нам никто не может запретить идти туда, куда мы хотим. И мы всегда делаем то, что пожелаем. Лучше жить так, как ты хочешь и не зависеть ни от кого. А зачем ты приручил волка?
– Какого волка? – не понял Неро.
– Ну, вот его, – Эрдэнэ показала на Бруно.
– Нет, – засмеялся мальчик, – это не волк, это собака. Его зовут Бруно. Можешь его погладить. Он добрый. Эрдэнэ протянула руку и осторожно погладила собаку. Бруно извернулся и лизнул её руку. Эрдэнэ испуганно отдернула руку.
Неро улыбнулся. – Не бойся, он тебя признал. Тут Бруно приподнялся на задние лапы и лизнул девочку в лицо.
Девочка засмеялась. – А моего Октая так просто не погладишь.
Неро, чувствовал необыкновенное облегчение. С этой Эрдэнэ было так непривычно легко. Он не чувствовал той робости, которая накатывала на него, когда он общался с Тэсией. Эрдэнэ была такая забавная и очень смешная. Промиус, наблюдая со стороны их беседу, тронул отца за руку.
– Отец, а что они теперь могут общаться между собой?
– Скорее всего, так, сын.
– Отец, а я тоже хочу понимать их язык. Можно мне тоже лечь в эту штуку?
– Зачем тебе это сын? – строго спросил Хильдебальд. – Совершенно бесполезная штука. Мы вандалы должны общаться между собой, а языки чужестранцев нам не нужны. Верный меч и точная стрела – вот тот язык, которым должен хорошо владеть, каждый вандал.