Долгоон повернулся к ней, и увидел озабоченное лицо шаманки. – Можешь ничего не говорить. Мне тоже это не нравится. Уж больно здесь всё красиво, но при этом никаких следов присутствия человека. Очень всё это неправильно. Думаю, ты права. Надо как можно быстрее уходить с такого открытого места. Только как это всё сейчас объяснишь им? Они же нас, даже слушать не будут. Ты же сама видишь, – они все буквально с ума посходили. Долгоон от бессилия развел руками.
Цэрэн нахмурилась. – Ты бы пока приказал, чтоб не разворачивали юрты на долгую стоянку. Пусть скотину накормят, напоят, и надо идти дальше. Мы же здесь, как на открытой ладони.
Долгоон обреченно махнул рукой. – А ты попробуй им прикажи? Цэрэн, но ты и их тоже пойми – они все устали. Они все очень устали.
– Бабушка, бабушка, – раздался издалека голос Эрдэнэ. К ним неслась девочка, удерживая в руках большую рыбу. – Бабушка – смотри, что принес Октай.
– Жирная, хорошая рыба, – удовлетворенно сказал Долгоон, взглянув на улов. – Благодатное место. Наверное, мы всё же пока здесь останемся. Он извиняющимся взглядом посмотрел на шаманку. – Хотя бы на пару дней. Осмотримся тут, и примем решение. А твой Октай – знатный охотник. Долгоон провел рукой по жирному боку рыбы. – Научила бы ты нас тоже так приручать птицу.
– Слишком много хотите от выжившей из ума старухи, – Цэрэн, презрительно фыркнула, и, ухватив за руку девочку, пошла к своей повозке. – Идём, я хочу поговорить с Октаем. Нам с ним много чего нужно сделать. А то он, тоже, как все эти, совсем сдурел. Я ему сказала сначала осмотреться здесь, а он рыбу тащит.
Тем временем из ближайшего перелеска за всеми перемещениями новоприбывших внимательно следило несколько пар глаз. Чутье Цэрэн не обмануло.
Чужие пришли глубокой ночью, почти под утро. Долгоон и племя были захвачены врасплох. Эйфория от прибытия на новое место затмила все другие чувства, в том числе и элементарные основы осторожности в незнакомой местности. Повозки были разбросаны по большой территории, и оказать серьезное сплоченное сопротивление оказалось просто не под силу.
Чужие ворвались на становище на конях. Их было много. Много больше, чем у Долгоона, взрослых мужчин в племени. Тех людей, кто попытался сопротивляться, чужие уже успели безжалостно зарубить своими саблями, и Долгоон, поняв, что дальнейшее сопротивление бесполезно, призвал всех остановиться, и сплотиться вокруг его повозки. Несколько наспех поставленных вчера вечером шатров загорелись, и освещали всю окрестность.
Ночные агрессоры, увидев, что сопротивление подавлено, также прекратили преследование, и, не слезая с сёдел, – окружили племя Долгоона в кольцо. Долгоон увидел рядом с собой, Цэрэн с внучкой, и, встретившись с ней взглядом, виновато опустил голову. Из окруживших их всадников, выделился один, подъехал к вождю и спешился с лошади. Это был опытный воин в летах, крепкий и коренастый. Пара десятков лучников направили свои луки в сторону Долгоона.