секрет, — его лицо было так близко к моему, так близко, что я почувствовать запах виски из его рта. — Доверься мне, Лидия, пожалуйста.
Я подняла руки к его лицу.
— Ты сказал, что никогда не сделаешь этого снова, никогда не снимешь маску.
— В последнее время я совершаю множество поступков, которые думал, что никогда не совершу. Теперь твоя очередь. Пожалуйста, Кэт, пожалуйста, дай мне попробовать тебя.
Снова скользнув своей горячей ладонью между моих ног, он начал потирать большим пальцем мой клитор.
— Черт, — простонала я. — Я не могу больше сдерживаться, Джеймс, я, правда, больше не могу. Я собираюсь пописать, Джеймс, не могу больше сдерживаться!!!
— Хорошая девочка, — выдохнул он, опускаясь на колени. Я не боролась с ним, когда он развел мои ноги шире, не произнесла ни единого звука, когда пальцами он раскрыл мои складочки. — Вот оно, Лидия, ты готова для меня. Ох, ты бы видела, насколько прекрасна твоя милая щелочка, — простонал он и прижался языком к моей маленькой щелке.
— Пожалуйста, Джеймс, я не могу сдерживаться, — выдохнула я, плотно закрывая глаза.
— Посмотри на меня, Лидия, — его голос был твердым и настойчивым. Я посмотрела вниз. — Я хочу этого.
Мое тело приняло решение за меня, сдаваясь под натиском, и первый поток жидкости полился без предупреждения. Джеймс прижался ртом к моей киске, и я услышала животное рычание, исходящее из его горла.
— Еще, — простонал он. — Дай мне больше.
Когда жидкость полилась, и облегчение прошло через все мое тело, я застонала. И как только все началось, я уже не могла остановиться, не могла, как бы ни пыталась. Не отводя взгляда, Джеймс пил меня и смотрел прямо мне в глаза, заглатывая как можно больше, пока остальное медленно стекало по его подбородку. Это казалось таким неправильным. Это было так непристойно, унизительно, плохо, нездорово, но так чертовски удивительно. Это было словно блаженство, полнейшее освобождение, самый красивый гребаный непристойный момент, который когда-либо был в моей жизни.
— О, Боже мой, — прохрипела я. — О, мой гребаный Бог.
Мои ноги дрожали, колени подгибались, но он крепко держал меня, а затем скользнул внутрь меня тремя пальцами. Когда я навалилась на него, он подхватил меня, и это казалось таким правильным. Таким чертовски правильным.
Джеймс не остановился, даже когда все закончилось, и я пребывала в состоянии эйфории, прижимаясь к плитке, словно от этого зависела вся моя жизнь. Он посасывал мой клитор, рыча, постанывая и шепча слова нежности, которые не имели никакого гребаного значения. Мощнейший оргазм пробрал меня до костей, глаза заволокло пеленой. Я вцепилась в Джеймса, выкрикивая его имя, оба его имени, но ему, казалось, было совершенно на это плевать, он просто уткнулся лицом в мою киску, словно я была его личным спасением. Я медленно сползла по стене и опустилась на колени, позволив себе упасть в его объятия. Его губы были горькими на вкус, но меня это не заботило, я была потеряна во всем, что отдала ему.