— Семья?
— Единственный ребенок. Как я поняла, никакого папочки.
— Мама?
— А вот здесь целая история. Я слышала только обрывки. Ее мать — настоящая кровопийца.
— Продолжай…
— Я чертовски уверена, что она все время пьяна, а еще больше уверена, что Лидия всегда ее выручает.
— Как?
— Деньги… поддержка… и, конечно, выслушивает ее. Она пытается быть жесткой, но, на самом деле, наша Лидия довольно мягкий человек. Ах да, она даже не рассказала своей матери о разрыве. Я слышала, как она пообещала передать «привет» прекрасному Стюарту Добсону.
— Не похоже, что они близки.
— Определенно, односторонние отношения. Уфф, от жертв у меня мурашки по коже. Говорю тебе, Джеймс, она прошла через крупное дерьмо. Подозреваю, что заскоки матери вывернули Лидию наизнанку. У нее есть шрамы, Джеймс. Она резала себя.
— Это она тебе так сказала?
— Ей и не нужно. Я узнаю их за километр.
— Где они?
— Те, что я видела, на руках — аккуратные порезы от запястья к локтю. Они довольно слабые, определенно старые, но все же. Ты бы не заметил, если бы не знал, что ищешь, но, знаешь, кожа — это моя тема.
— Интригующе.
— В любом случае, в плане соседства она пример для подражания. Чистая, аккуратная и прекрасно воспитана. Она пьет слишком много кофе и живет в своем ноутбуке, проверяя проклятую работу круглыми сутками. Можешь что-нибудь с этим сделать? Ей нужна жизнь. И секс. Горячий, грязный, пылкий, отвратительный чертов секс, чтобы немного расслабиться. Она записала себя в старушки раньше времени. Может быть, ты и с ним сможешь ей помочь?
— Я даже не собираюсь отвечать на это.
— Говори, что хочешь. Если ты не хочешь, я сделаю это сама, посмотрим, есть ли в ней что-нибудь бисексуальное, — усмехнулась она. — Я сдерживалась, но раз ты не заинтересован…
— Не заинтересован.
— Как хочешь.
— Валяй, Ребекка. Надеюсь, она сладкая на вкус.
— Кстати, она сабмиссив.
Ее глаза испытывали меня, выжидая реакции. Я не дал ей ни одной, просто продолжал потягивать кофе и рассматривать улицу. Я слишком близок к тому, чтобы что-то предпринять, так чертовски близок. Только мысль об этих любопытных глазах заставила мои кулаки сжаться.
— Откуда ты знаешь? То, что она режет себя, не значит, что она сабмиссив, Ребекка, не всегда.
— Я в этой игре уже достаточно долго, чтобы знать, когда кто-то нуждается в твердой руке.
— Это нихера не значит.
Она захихикала, и ее резкий смех заставил всех вокруг повернуть головы в нашу сторону. Я стиснул зубы.
— Как-то ночью она последовала за мной ко мне в комнату и увидела мой личный набор орудий для пыток. Видел бы ты ее лицо, Джеймс, наполовину извиняющееся, наполовину зачарованное. Думаю, больше всего ее заинтересовали розги.