— Ничего не попишешь, Боб, — вздохнул я. — Как там говорится? Всякое доброе дело наказуемо.
Я решил провести этот месяц, работая над книгой и играя на улице. По истечении срока я снова приехал в офис «Big Issue» и забрал свою форму и удостоверение. Я также купил партию журналов, чтобы вернуться на свое место у станции «Энджел».
— Мы снова в деле, Боб, — сказал я, когда мы сели в автобус и поехали вдоль Темзы.
Выйдя на улицу, я увидел, что мое место никем не занято. Поэтому я устроился, как обычно, и принялся за работу.
Часа через полтора появился другой продавец. Это был парень, которого я иногда видел здесь неподалеку. Он занимался этим делом относительно недавно, и у него была лохматая, злая, старая собака.
— Что ты здесь делаешь? Это мой угол, — сказал он.
— Нет, — ответил я пораженно. — Этот угол мой уже больше года.
— Возможно, раньше он и был твоим, но теперь он мой, — бросил он. — Иди поговори с Ритой. Она введет тебя в курс.
— Так и сделаю, приятель, не сомневайся, — сказал я и отправился по Хай-стрит в офис координатора Айслингтон Грин.
Увидев меня, Рита нахмурилась, и мне сразу стало ясно, что что-то не так.
— О, привет, Джеймс, — сказала она, боясь посмотреть мне в глаза. — Кто-то из офиса в Воскхолле сделал это за моей спиной. Они сказали, что этот парень может стоять там все время. Я ничего не могла поделать.
Я потерял дар речи.
Может, это хвастовство с моей стороны, но именно я сделал это место доходным. Пока не появился я, никто не хотел там работать. Все думали, что прохожие слишком торопятся, чтобы останавливаться, болтать с продавцом и покупать журнал. Но я укрепился там — во многом благодаря Бобу, конечно. Даже соцработники говорили, что количество людей, которые приходили посмотреть на нас, сильно выросло. И журнал стал продаваться лучше.
— Не могу поверить, что они так со мной поступили, — сказал я Рите. — Все из-за этой книги? Они решили, что, раз я над ней работаю, мне не нужно больше продавать журналы? Потому что если так, то они ошибаются. Это всего лишь мимолетный успех, а мне нужна постоянная работа.
Но Рита лишь качала головой и повторяла: «Я не знаю» и «Мне очень жаль».
В конце концов я просто вылетел из здания. Боб сидел у меня на плече.
Я не горжусь тем, что сделал потом. Я чувствовал себя обманутым и униженным, поэтому решил взять дело в свои руки.
Я пошел обратно к метро.
— Даю двадцать фунтов за угол. Как тебе? — спросил я парня.
Мгновение он раздумывал, затем схватил купюру, собрал свои журналы и ушел, утащив за собой собаку.
Я едва простоял там десять минут, как он вернулся вместе с Холли.