Норберт позвонил мне на следующий день утром.
Да, Фреду не повезло во вторник, 10 октября — а в среду, 11-го, коммуникатор просигналил в немыслимую рань — в одиннадцать утра.
Ну, а как еще назвать это время для человека, возвращающегося обычно с работы в три-четыре утра?
Естественно, вчера после ухода Дэна я еще долго не спала — прикидывала, как пойдут теперь дела у ресторана? Конечно, слухи и сплетни дело временное, но вылетев один раз из обоймы, можно туда уже и не вернуться… Вряд ли я найду другую такую комфортную работу, если «Олений рог» закроется.
И кому мог так помешать наш тихий Норберт?
Что говорят обычно великие детективы: Is fecit cui prodest — сделал тот, кому выгодно?
А что я вообще знаю о Норберте Редфилде, в самом-то деле? Белый список, ну надо же!
Дата рождения — 12 января, это известно, потому что в этот день ресторан открыт только для «своих». Водолей, значит. Впрочем, я все равно мало что понимаю в зодиакальных тонкостях, и уж точно из-за них не убивают. Знаю, что ему сорок четыре года, что он беззаветно любит кулинарию, оперные арии для меццо-сопрано и гравюры с изображениями рек и мостов. Знаю, что у него есть дом здесь, в Люнденвике, совсем рядом с рестораном, и вроде бы еще загородное поместье, где живет его… сестра? Матушка?
Упс… все, больше ничего не знаю. Даже был ли он женат — потому что в последние четыре года, по моим наблюдениям, он женат на ресторане.
Итак, в одиннадцать утра мой — да-да, тот самый, личный — коммуникатор просигналил каким-то хриплым, так и хочется сказать — преступным голосом. На экране я увидела Норберта — совершенно обыкновенного, в белой рубашке с кружевным жабо, с крупным сапфиром в мочке правого уха; серебристые волосы завязаны в хвост, за спиной виднеются корешки книг и большой экран компьютера.
— Не разбудил? — поинтересовался он.
— А если бы и разбудил? Все равно уже пора вставать… что-то срочное?
— Ну, можно сказать и так. Мы завтра возобновляем работу, было б хорошо, если бы ты приехала сегодня как обычно. — Вот вроде бы и обычным голосом он говорит, но видится на дне глаз какое-то не то принуждение, не то неуверенность. — Надо меню обсудить, по закупкам пройтись. Фреда-то еще с декаду не будет.
— Хорошо, буду, — и я со вздохом отправилась начинать новый день.
Некое дежа вю — как и вчера, в дверях меня встретила Майя. Только глаза у нее уже не горели весельем — какое уж тут веселье…