— Ого! Ничего себе защита! — не удержался Брихсдорн.
— Вот именно, — сухо откликнулся Морнэмир, и продолжил, — А Сафирский каганат, как вы помните, все-таки не сумел остаться самостоятельным. Завоевавшие его тюргеши тщательно вырезали всех, кто хоть что-то представлял собой в Сафире, и сожгли архивы. Известно только, что, в отличие от случая с защитой Мауштвица, сафирцам удалось применить это оружие только и исключительно против нападающих орков, сами они не пострадали.
— Очень интересно. А почему вы связываете это загадочное оружие с похищением эльфийских подростков?
— Потому, что в наших архивах, помимо краткой информации об оружии, есть еще и подробный рассказ о поисках двадцати двух подростков из Дубравы и Серебряного леса, пропавших за три месяца до гибели войск Гонзага.
— Что-то нашли? — живо спросила я.
— Ничего. Даже останков.
— Поня-я-ятно, — протянул Равашаль. — То есть, можно предположить, что некий неизвестный нам маг-оружейник создал принципиально новое оружие…
— Оружие массового поражения, я бы сказал, — перебил его Брихсдорн.
— Да, оружие массового поражения, основанное на магии крови, скорее всего. Первое применение было неудачным, он свою разработку усовершенствовал и испробовал во второй раз, уже в Сафире.
— Настоящий ученый, — с непроницаемым лицом прокомментировал Морнэмир.
— О да! — Равашаль вскочил с кресла и заходил по кабинету, отшвыривая попадающие под ногу стулья. — Но после Сафиры прошло четыреста девяносто лет! И больше нет никакой информации об этой разработке! Более того, даже мы о ней не слышали! А, Лавиния?
— Ты прав, не слышали. Можно предположить, что этот настоящий ученый, испытав свою разработку в полевых условиях, решил исправить недочеты и как-то закрепить успех. И… что? Разочаровался? Умер?
— Скорее всего, да, умер. Иначе, я думаю, история нашего мира разворачивалась бы несколько иначе, — покачал головой Равашаль.
— Но тот, с кем мы имеем дело, не может быть его учеником, — включился в обсуждение колонель. — Все-таки прошло пятьсот лет. Конечно, маги живут долго…
— Конечно, маги живут долго, но маги не бессмертны, — продолжил его фразу Равашаль. — Любой маг помнит о законе Дюпро-Лаваля.
Брихсдорн кивнул.
Да, закон Дюпро-Лаваля, или закон работающего мага, действительно был общеизвестен. Он формулировался крайне просто, и распространялся на любого, обладающего магической силой, вне зависимости от уровня. Пока маг развивает свой талант, учится сам и учит других, идет вперед и работает над собой, он не практически стареет и не умирает. Как только останавливается, устраивается поудобнее в мягком кресле, перестает расти — годы его жизни можно исчислить по пальцам одной руки. Воистину, «праздность — это путь к старости», как сказала одна великая правительница…