По воскресеньям в бар приходили только постоянные посетители. Одинокие люди, которым не с кем было проводить воскресенье, но которым не хотелось сидеть в одиночестве. Они сидели за столиками или у барной стойки, смотря телевизор, расположенный над баром, и всегда были готовы поболтать, если дать им понять, что ты подошёл не только чтобы принять заказ. А по воскресеньям всегда было время поболтать не только о заказах.
Папа, мама, Морри и я некоторое время разговаривали с посетителями, причём папа с мамой больше, чем мы с Морри, потому что им надо было многое наверстать. Но большую часть времени мы проводили рядом с Колтом, Ди, Джимбо, Джесси, Мимс и Алом, болтая и смеясь.
Я не думала о Колте и нашем поцелуе. Я решила думать о том, как хорошо быть с семьёй и друзьями, когда я не цепляюсь за всякое дерьмо и не ощущаю себя мёртвой внутри. Как хорошо смеяться так, что начинает болеть живот. Как хорошо наблюдать за тем, как оживляются лица любимых людей, когда они разговаривают о чём-то смешном или о забавных проделках своих детей. Как хорошо чувствовать себя живой, в отличие от Энджи, Пита и Бутча, у которых больше никогда не будет такого. Как хорошо понимать, что эти моменты драгоценны, а продолжать цепляться за боль — значит терять их, даже если они прямо перед тобой, надо только ухватить.
Наступил вечер, и Ал с Мимс вызвали Джимбо и Джесси сыграть партию в бильярд. Они выпивали на протяжении нескольких часов и теперь шумели громче, чем обычно бывало субботним вечером, а субботние вечера могли быть очень шумными.
Я наблюдала за ними, когда заметила, как Морри подошёл к спинке стула Ди, наклонился и поцеловал её в шею. И я увидела, как сработала магия золотого воскресенья, и Ди наклонила голову, чтобы Морри было удобнее, а не попыталась отодвинуться. Я перевела взгляд на Колта, который тоже видел происходящее, и наши глаза встретились. Мы улыбнулась друг другу, и его улыбка проникла так глубоко в меня, где всё было только моим, куда я не допускала никого, даже его десятилетия назад. Его улыбка просто пронеслась через ворота, которые я заперла, и устроилась там, как будто собиралась остаться навсегда.
Я отвела глаза и подумала, что сейчас самое время нарушить своё главное правило. Я никогда не пила на работе. Если я работала за стойкой, я оставалась трезвой. Морри не соблюдал эту традицию, однако он никогда не напивался, просто время от времени выпивал пива, обычно когда заходил Колт или кто-то ещё из его друзей.
— Ты разрешил Феб выбрать завтрак, теперь моя женщина хочет на ужин пиццу от Реджи, — заявил Морри Колту и хлопнул его по спине. — Чувак, оторви свою задницу со стула и пойдём со мной делать заказ.