Совсем другое отношение у старшего лейтенанта было к руководству. Он никогда перед начальством не лебезил. Никогда для себя ничего не просил. Даже положенного отпуска, в котором не был несколько лет. Он мужественно переносил все тяготы и лишения воинской службы, и никогда начальство не слышало от него не то чтобы жалобы, даже намека на его проблемы. У него всегда было все в порядке. Приказы начальства он выполнял точно и в срок, не рассуждая и не считаясь ни с чем. Это качество особо ценило руководство.
Когда нос баржи уткнулся в галечную косу каргинского берега, был уже поздний вечер, старший лейтенант Сырохватов спал. Будить не стали. Сержант Федоров сделал перекличку и заступил на дежурство. До утра личному составу группы с баржи не сходить, напомнил всем сержант. Только лошадей, стреножив, на берег пастись вывели да собак пустили побегать по широко раскинувшемуся лугу между берегом реки и старинным селением. Капитан не повел баржу в протоку, в августе иной раз она сильно зарастала камышом. Потемну узкий вход в нее можно было и не заметить, проскочить по течению, а дальше мели… Потому причалил здесь, рядом с ручьем, между огромной таежной сопкой, спускавшейся к реке, и широкой луговиной сенокосной. Далековато до села, но зато тихо и животине корм обеспечен. Капитан вышел на корму покурить. Посмотреть на высыпавшие в небе бесчисленные яркие звезды и послушать реку, на которой вырос. Енисей тихо шумел своими водами, омывая обшарпанный корпус старой баржи. Таежный ручей, бурный после дождей, нес в реку много корма, это привлекало в его мутные струи рыбью молодь. Огромными стаями она, жируя, ходила по самой поверхности воды. Веерами рассыпаясь в разные стороны от малейшей опасности, будь то стук или брошенный капитаном в воду камешек. То и дело в темноте, под самым берегом, тяжело бухала по водной глади хищная рыба, гоняясь за ускользающей добычей.
«Красота-то какая, – думал капитан. – «Война кончится, выйду на пенсию, куплю где-нибудь в этих краях дом. Обязательно к реке поближе, лодкой обзаведусь…»
Лошади, спустившись к воде, пили ее, слегка вздрагивая крупами, отгоняя надоедливых оводов. Легкий ветерок сносил мошку, главное ночное бедствие этих мест.
– Надо бы костер, что ли, зажечь, дымовуху, а то стихнет к утру, коней мошка замучает. Кони-то городские, к мошке не привыкшие…
Не привыкшие к ней были и люди, но их речник не жалел. Впервые капитан вез людей, разговаривать с которыми ему совсем не хотелось. Но его дело подчиненное, приказ от начальства получил доставить до точки и быть в распоряжении, приходится исполнять. Но помогать им он не обязан. А вот скотину жалко.