Ольга с силой хлопнула дверью. Ей было жутко обидно за сестру. Из комнаты послышались рыдания. Она тут же поспешила к Алисе.
Обнаружила она Алису сидящей на полу за диваном. Ее ноги были прижаты к груди, а голова покоилась на них.
– Эй, – присела Ольга перед ней на колени. – чем тебе помочь? Скажи мне. Не молчи, сестрен! Пожалуйста, только не молчи!
Алиса с трудом подняла голову от своих коленей и посмотрела на Ольгу.
– Помоги мне! Я не знаю, что мне делать. Скажи, что я поступила правильно.
– Отказавшись от того, кого любишь?
Алиса зарыдала пуще прежнего.
– Да уж… глядя на тебя, только это и можно сказать. Это все из-за Лианы?
– Она… я ее обманула… а она…
Ольга больше не могла этого терпеть и молча сносить. Ее прорвало.
– А что она? Пользовалась тобой, вызывала тебя куда вздумается не особо заботясь о времени и месте. Ты не замечала, что твоя подруга слегка… очень слегка… ну как сказать, процентов на сто двадцать – ЭГОИСТКА?!
Алиса молча смотрела на сестру, что трясло от злости.
– Оля…
– Что Оля?! Я разве не права?! Ты же знаешь, что права. А ты из-за нее сопли разводить вздумала? Скажи, это ее рук дело? – ткнула пальцем в сторону опухшей щеки Алисы Оля.
Алиса замялась.
– Она! – уверилась в своей догадке Ольга. – И ты еще говоришь о том, что она – подруга? Ты разве отбила у нее парня?
– Она была с Селимом…
– А скажи мне, – тихо произнесла Ольга. – Селим был с ней?
Алиса замолчала. Ее словно стукнуло.
– Как там у тебя с ответом? – не успокоилась Оля.
– Я – идиотка!
– Зря ты не пробовала участвовать в школьных олимпиадах. Ты давала бы правильные ответы на все вопросы, – саркастически произнесла Оля. Она обняла свою дурочку-сестру. Алиса опустилась и положила голову на колени сестры.
Они еще долго сидели в такой позе и даже не заметили, что Аська пять раз заглядывал к ним в комнату и, бормоча себе под нос, вновь удалялся к себе.
* * *
– Куда вновь? – стояла над душой у своего внука Гузель Тахировна. Селим быстро кидал вещи в чемодан. Оставалось совсем немного. Нервозность чувствовалась во всех его действиях. – Остановись же, внучок! – заставила его бабушка.
Присев на кровать, Гузель Тахировна серьезно взглянула на парня, на котором не было лица. Один раз она такое уже видела, когда Селим уезжал тогда, три года назад в Лондон. И ее это пугало. Селим был серьезен и уверен в своем решении.
– Скажи мне, что случилось? – Селим не торопился со своим ответом. – Ну же!
– Бабуль, мне придется уехать. Я буду звонить тебе. Не переживай.
– Что произошло? Расскажи мне.
– Каждый раз, когда я появляюсь в жизни какой-нибудь девушки, то ломаю ей жизнь. Желая или не желая, я делаю их жизнь невыносимой. У кого-то есть талант к пению, а кто-то замечательно выращивает цветы, – Селим посмотрел на бабушку и чмокнул ту в щеку. – как ты, например. А у меня, вот, есть талант к разрушению привычного уклада жизни людей. И я рушу жизни примечательно тех, кого люблю.