Слабость и боль в плече перемешивались с азартом вставшей на след гончей и страстным желанием отомстить, образуя просто гремучую смесь. Однако благоразумие взяло верх, когда Ренки сообразил, что у Ваара в городе наверняка имеются еще подручные, так что соваться к нему в одиночку — это то же самое, что просто позволить снова связать себя и отдать на пытки.
Так что он сначала, кряхтя и проклиная все на свете, заволок тушу пленника обратно в карету и примотал его ноги, как мог, к лавке, на случай если пленнику вздумается выкатиться из экипажа на ходу. А потом влез на козлы, долго и нудно искал подходящее место, где можно было бы развернуться, и наконец двинулся обратно в город, не жалея лошадок.
Добрался до неприметного домика на окраине, где располагалось отделение Тайной службы. Постучал в окно и, несмотря на позднюю ночь, а вернее, раннее утро, был мгновенно принят старшим дознавателем оу Огуудом, по виду которого нельзя было догадаться: то ли он еще не ложился спать, то ли умел безупречно одеться за пару-тройку минут.
— С чем пожаловали, второй лейтенант? — со своей обычной, подкупающей неправдоподобной искренностью улыбкой спросил оу Огууд, указывая Ренки на кресло перед своим столом.
Второй лейтенант с удовольствием плюхнулся в это глубокое мягкое кресло и вкратце рассказал дознавателю о ночном происшествии.
— Сначала я хотел задействовать армейский отряд, — пояснил он в конце. — Но, как мне сказали в порту, сейчас в Фааркооне находится только дежурная рота инвалидов. Им всем уже чуть ли не по полсотни лет, к тому же половина из них — калеки. С флотскими связываться не хотелось — они прежде чем армейцу помочь, всю душу из него вымотают, и никакие бумаги от военного министра тут не помогут. Ну и тогда я решил, что, может, вы чем-то поможете.
— А вы на редкость удачливы, оу Дарээка, — продолжая улыбаться, произнес оу Огууд, однако взгляд его был испытующим и даже несколько подозрительным. — Я здесь торчу уже почти полгода, пытаясь нащупать какие-нибудь ниточки, ведущие к людям герцогов Гидшаа, а вы в городе всего-то третий день, и эти люди уже сами вас находят! Весьма досадно, что я не подумал об этом раньше. Вы бы обошлись без новых ран и шишек, а я бы смог существенно повысить свою репутацию и, возможно, даже продвинуться в чинах. Впрочем, не будем о мелком. Так вы говорите, что ранены? Простите, по вашему мундиру трудно догадаться, уж больно он грязный. У меня тут есть один человек… По части лечения разных порезов — шишек — синяков любого лекаря за пояс заткнет. Думаю, будет нелишним, если он вас осмотрит? Вот и чудненько, сейчас позову. А вы пока, коли рана позволяет, не могли бы коротко изложить все рассказанное на бумаге? Отчет пойдет прямо в руки старшего цензора. В нашей конторе и шагу нельзя ступить, чтобы не написать отчета. И ведь, что самое противное, такая практика и впрямь весьма полезна! Иной раз почитаешь свой десятилетний отчет и вспомнишь то, о чем уже давным-давно забыл. Так что вы уж постарайтесь…