— Хазо, взгляни-ка на это.
Хазо нахмурился. Секунд через десять он покачал головой:
— Не знаю… но эта розетка, вот здесь? — Он указал на браслет на запястье женщины. — Это означает, что она как бог или, как бы это получше сказать…
— Божественная? — предложил Джейсон.
— Да, божественная. Это означает божественность.
— Таким образом, она богиня. То есть это религиозная картина?
— Полагаю, да. Но не христианская. И мусульмане никогда не допустили бы таких изображений. Для них они богохульны.
Указывая на спиральные завитки, Джейсон спросил:
— Это, вероятно, означает реку?
— Мм, да. И я думаю, что вода в ней поднимается.
— А что у нее в руках?
— Возможно, какой-то контейнер. Эти линии… — Хазо наклонил голову набок, пытаясь понять их значение. — Может быть, свет?
— Или какое-то излучение.
Мясо бросил на Джейсона удивленный взгляд:
— Что-то вроде магии?
Джейсон пожал плечами.
— Ладно, давайте все задокументируем. Мясо, сделай несколько снимков, затем продолжай двигать камеру вдоль этой стены.
— Понятно, — сказал Мясо.
В течение следующих десяти минут Кэмел пропихивал кабель через трубу, двигая камеру все глубже и глубже в туннель. Изображения на левой стене становились все более и более тревожащими. С каждым «кадром» спиральные завитки увеличивались, подтвердив правильность более раннего предположения Хазо, что они изображали потоки прибывающей воды. На картинах появились тела людей и животных, уносимых наводнением.
Самым страшным, однако, было описание истории женщины. Ее приверженцы явно изменили свое к ней отношение, потому что заключительные кадры показывали, как мужчины, связав и угрожая ей копьями, уводят ее в горы. На последней картине было изображено усекновение головы женщины.
После картин стена была сверху донизу покрыта клиновидными письменами, расположенными аккуратными строками. Джейсон спросил у Хазо, что они могут означать.
На сей раз Хазо ответил быстро:
— Похоже на очень древний алфавит. Возможно, из Шумера.
— Что это — Шумер? — спросил Мясо.
— Южный регион Древнего Ирака, — сказал ему Джейсон.
— Так что же это за место? — спросил Мясо. — Один из старых бункеров Саддама?
Джейсон покачал головой.
— Мы видели много бункеров. Ничего похожего. — Он потер шею и бросил взгляд на остаток оптического кабеля. — Давайте продвинем камеру, насколько сможем. Может быть, нам попадется что-нибудь еще.
Гладкие стены прохода внезапно превратились в необработанный камень. Еще три метра, и камера приблизилась к развилке.
— Минутку… — сказал Мясо, прижав палец к динамику наушника. — Я что-то слышу.