Она прошла вдоль стены к портрету совсем юного кадета в синей форме. Затем следовали фотографии, где Стоукс в возрасте двадцати с чем-то лет позировал со своими вооруженными до зубов однополчанами в разоренных районах боевых действий — включая Кувейт, Боснию и Багдад. Завершалась галерея фотографиями, запечатлевшими Стоукса в его самой известной роли: проповедующим перед своей постоянно растущей паствой. В двух отдельных рамках эти же фотографии, помещенные на обложку журнала «Тайм».
Положив трубку, Стоукс испустил недовольный вздох.
— Приношу свои извинения, — сказал он журналистке. — Так на чем мы остановились?
— Мегацерковь, — напомнила она ему, указывая ручкой за окно, где солидная конструкция, построенная почти целиком из стекла, стали и камня, высилась на фоне столицы игорного бизнеса.
— Многие называют вас современным Джозефом Смитом, — сказала она.
Стоукс отрицающе махнул рукой.
— Мисс Питерс, я не переписывал Слово Божие с золотых скрижалей. Пусть мормоны утешаются такими заявлениями.
Интервью продолжилось чередой невинных вопросов об огромном росте популярности его церкви и амбициозной цели Стоукса преобразовать веру — не только в Америке, но и в других странах мира. Журналистка тактично расспрашивала его о планах в отношении серии лекций, на основе которых он хотел создать глобальную церковь, и почему его откровение оказалось настолько своевременным для христиан, которые видели в американском вторжении в Ирак исполнение пророчества о конце света, предвозвещавшего второе пришествие Христа.
Как и предвидел Стоукс, мисс Питерс повернула свои вопросы на пожертвования, которыми финансировались и его глобальная миссия, и этот невероятный строительный проект. Вступив на минное поле, журналистка ловко включила свое обаяние. Она начала с невинного покусывания кончика ручки — этого слегка обольстительного акта, который, как должен был признать Стоукс, оказался весьма сильным отвлекающим маневром.
— Как вы знаете, многие задаются вопросом о том, как ваша церковь изыскивает себе средства.
— Наши благотворители хотят оставаться анонимными, — ответил Стоукс. — Так пожелал бы и сам Христос.
— Понимаю.
Она сделала новые записи.
— Не для печати… Вы не скучаете по всему этому? — Она указала ручкой на военные фотографии. — Боевые действия, слава?
Такое можно услышать только от гражданского лица.
— Память о войне не похожа на нежные воспоминания о первой любви.
— Конечно. Бывшая подружка может прихватить вашу любимую футболку и компакт-диски… но не ногу.
Было общеизвестно, что военная карьера Стоукса оборвалась в 2003 году, когда на дороге под Мосулом ему бомбой оторвало правую ногу чуть ниже колена. Однако, судя по покрасневшим щекам журналистки, Стоукс мог сказать, что она хорошо понимала, что была бестактна. Напряженно улыбнувшись, он ответил: