— А время?
— Около половины третьего дня, — отвечаю я, — у меня нет часов.
— А где находится ваш офис?
— Маклин, Виргиния.
Фло наклоняется к своему микрофону:
— Можете ли вы назвать имена и даты рождения своих детей?
— Нет. Имена — да, но даты рождения — нет.
— Ладно, назовите имена.
Я делаю паузу. Еще рано демонстрировать остроту ума.
Надо заставить их попотеть.
— Трой Филан-младший, Рекс, Либбигайл, Мэри-Роуз, Джина и Рэмбл, — произношу я так, словно мне неприятна сама мысль о них.
Фло предоставляют право продолжить:
— Но был еще и седьмой ребенок, не так ли?
— Так.
— Вы помните его имя?
— Роки.
— А что с ним случилось?
— Он погиб в автокатастрофе. — Я выпрямляюсь в своей инвалидной коляске, поднимаю голову и поочередно смотрю в глаза каждому врачу, демонстрируя для камер абсолютную вменяемость. Уверен, дети и бывшие жены гордятся мной, наблюдая в своих маленьких группках за происходящим по монитору. Они сжимают руки своих нынешних мужей и жен и улыбаются в ответ на жадные взгляды адвокатов — пока старый Трой справляется с экзаменом.
Пусть мой голос звучит хрипло и глухо, пусть я, со своим сморщенным лицом, выгляжу безумцем в этом белом шелковом одеянии и зеленом тюрбане, но на вопросы-то отвечаю.
Ну давай, давай, старина, мысленно умоляют они.
Тишен спрашивает:
— Каково ваше нынешнее физическое состояние?
— Бывало и лучше.
— Говорят, у вас злокачественная опухоль.
Попал точно в цель, правда?
— Я полагал, что меня обследуют на предмет психического здоровья, — говорю я, бросая взгляд на Стаффорда, которому едва удается скрыть улыбку. Правила позволяют задавать любые вопросы. Это не суд.
— Вы правы, — вежливо отвечает Тишен. — Но всякий вопрос относителен.
— Понимаю.
— Вы ответите на мой последний вопрос?
— О чем?
— О раке.
— Конечно. Опухоль размером с мячик для гольфа — у меня в мозгу. Она растет с каждым днем, неоперабельна, и мой врач говорит, что я не протяну и трех месяцев.
Я почти слышу, как выстреливают пробки от шампанского. Опухоль нужно отметить!
— Находитесь ли вы в настоящий момент под действием каких-либо медикаментов, наркотиков или алкоголя?
— Нет.
— Пользуетесь ли вы какими-либо болеутоляющими средствами?
— Пока нет.
Теперь опять Зейдель:
— Мистер Филан, три месяца назад в опубликованном в «Форбсе» списке самых богатых людей мира ваше состояние оценивалось в восемь миллиардов долларов. Это близко к реальности?
— С каких это пор «Форбсу» можно доверять?
— Значит, цифра, указанная в журнале, неверна?
— В зависимости от положения на рынке мое состояние составляет от одиннадцати до одиннадцати с половиной миллиардов. — Я произношу это медленно, но голос звучит веско. Ни у кого размер моего состояния сомнений не вызывает.