Удивительно, но мы подошли борт к борту к «Черепахе», и это осталось практически не замеченным командой. Все собравшиеся были поглощены ссорой, разыгравшейся между каким-то рыжим коротышкой в официальном мундире, и крепеньким блондинчиком одетым типичным пиратом. Коротышка наскакивал на блондинчика, и что-то от него требовал, а тот вяло отмахивался, кажется не желая доводить дело до ссоры. Публика вокруг наслаждалась бесплатным спектаклем. Мне, собственно говоря, до всего этого не было никакого дела, подобные забавы, на пиратских кораблях — дело обычное, если капитан допускает скандал, может ему это надо для общей разрядки, или как ход в местной политике. В любом случае — он тут главный, и мне, во все это вмешиваться нет никакого резона. Кстати, а вон и сам капитан. В отличии от большей части своей банды, в смысле — экипажа, он нас не только заметил, но и пристально рассматривает, кто же это так нагло пришвартовался к его борту. Особого беспокойства не выказывает, литругские капитаны — тесный клуб, и все не просто хорошо знакомы между собой, но кажется, способны узнать корабли друг друга по кончикам парусов, мелькнувшим на горизонте. Так что нечего удивляться, что наша шхуна уже давно была замечена, опознана, обсуждена, и даже успела выпасть из рейтинга наиболее горячих новостей дня. Но ничего, сейчас будет вам сурпрайз, капитан Флиин.
Я зацепился за свисающий с высокого борта «Кусачей Черепахи» веревочный трап, и быстро вскарабкался наверх. Начал проталкиваться через толпу, пробираясь на шканцы, и тут блондинчик, до сей поры стоявший ко мне спиной, вяло так обернулся, и я чуть не споткнулся о ровную палубу.
— Рожков? — От неожиданности я не спросил, а рявкнул.
Блондинчик вздрогнул и посмотрел в мою сторону.
— O blin. Tovarishh podpolkovnik!
— Вы какими судьбами здесь, сударь? — Я перешел на имперское наречие, чтобы не привлекать излишнего внимания. Нет, внимания мы и так уже привлекли предостаточно, не хватает еще усугублять его непонятной речью.
— Разыскиваю вас, сударь. — Ответил он, расплывшись довольной улыбкой.
— А в чем причина недовольства этого благородного оу?
— Ну это…, можно сказать наши с ним семейные дела, сударь.
— Вы что же, уже успели тут семейством обзавестись? Однако, не находите что это было…, несколько поспешно?
— Так уж получилось, сударь. — Наглая рязанская (или откуда он там) рожа Рожкова, попыталась изобразить смущение, но весьма неудачно.
— Оу Игиир Наугхо. Полусотник Бюро всеобщего блага. — Рыжий шкет прекратил буйствовать, весь из себя приосанился и задрал нос до облаков шо твой гишпанский гранд. Его лицо больше не пылало яростью, а преисполнилось ледяным адским хладом, но теперь, кажется, это недовольство было обращено и на меня. — По какому праву, сударь, вы считаете возможным высказывать свое мнение о поспешности брака оу Рж’коова и моей сестры? Лично я нахожу это оскорбительным!