- Хорошо, я частично согласен, но ты уклоняешься от темы. Смотри, ведь с самой постановки Барьера культурных предпосылок не было, и мы перестроили ее почти полностью. И сделали это через воспитание детей. То есть первично все же...
Меня отвлекли три девушки - мои ровесницы - проходившие мимо. Я внутренне сжался, но они совершенно не обратили на меня внимания.
- ... а он продолжает повторять, мол "гуманитарные науки надо обязательно изучать". И это говорит технарь до мозга костей, и кому? Мне! - громко и эмоционально вещала первая, блондинка.
- Ты слишком сильно беспокоишься из-за пустяков... - размеренно и уныло, будто в сотый раз повторяя, сказала низенькая.
- Почему ты с ним просто не обсудишь эти самые гуманитарные темы. Почему ты вечно скрываешь свои знания? - спросила третья девушка, она единственная носила обувь - легкие чешки - из всей троицы.
- Потому что боится критики своего мировоззрения, - точно также скучно сказала низенькая.
- Ничего я не...
Вдруг, мимо меня с воплями пронеслась стайка детей лет одиннадцати. На миг у меня создалось впечатление, будто я попал в улей разноцветных пчел, где проходит грандиозный праздник с фейверками. Похоже, эта мелочь устроила "перестрелку".
- Ты жульничаешь!
- Нет, ты!
- Микки прав, ты поставил защиту!
- Ах, вы!.. - задохнулся от возмущения обвиняемый.
Из-за детей я не любил большие скопления людей еще больше - они вечно везде носились, левитировали и кидались пси-энергией куда только можно и кто во что горазд.
Я раздраженно "отключил" свое второе зрение, чтобы этого не видеть. Жаль, что от их криков и глупых возгласов так просто спрятаться не получится. Я мог любить детей только абстрактно. Когда они находились как можно дальше от меня.
Меня продолжал со всех сторон обтекать пестрый людской водоворот, а беспорядочные обрывки разговоров отдавались в ушах скрипом стеклянных осколков по железу. Мир был беспокоен. Мир был хаотичен. От постоянного мельтешения людей и их назойливого жужжания закружилась голова. Я чувствовал себя зажатым со всех сторон, и не мог даже пошевелиться.
Я закрыл глаза и постарался успокоиться. Вспомнил свой уединенный домик, одиноко затерянный в лесах Российской зоны, его тихую и уютную гостиную, теплую и спокойную атмосферу. В моей комнате меня ждала моя аудиостанция, и любимый ковер, сплетенный из живых листьев. А вокруг дома - никого! Ты можешь пройти десять, двадцать... сто километров и не встретишь ни одной живой души.
- Я спокоен и умиротворен... - прошептал я себе под нос и усмехнулся, вспомнив Лил.