еды, которой мы можем поделиться, но, полагаю, энергетические батончики их не интересуют.
- А на что они охотятся? – спросила Джиннифер. – Они сказали, когда вернутся?
- Они охотятся на кроликов, - сказала Индиго, по-прежнему на них не глядя. В отличие от ее брата, у нее вообще не было акцента. – Хотя я подозреваю, что Зейн притащит целое стадо карибу, если
подумает, что это тебя впечатлит.
Джиннифер нахмурилась, но не стала комментировать ее замечание. Вместо этого она спросила: -
Как твоя лодыжка?
Индиго так долго молчала, что Джиннифер подумала, что она не собирается отвечать. Но,
наконец, она сказала:
– Лучше.
Она развернулась, вытягивая ногу, чтобы показать, что ее изуродованная плоть быстро
регенерировала. Кожа была воспалённой, красного цвета, но раны закрылись, и Джиннифер могла
видеть, что начали формироваться зачатки рубцовой ткани.
- Это удивительно, - прошептала Джиннифер. Она могла только гадать, сколько невероятных
вещей она увидит в ближайшие несколько недель.
Индиго отдернула ногу назад и засунула ее под серую шкуру, в которую была одета. – Полагаю, я
должна тебя поблагодарить. В отличие от моего брата, ты действительно пыталась меня спасти.
- Зейн собирался тебя спасти, - сказала Бриз, появляясь из-за большого валуна. На ней был только
свободно свисавший кусок кожи. Короткие белые волосы из-за ветра торчали во все стороны. – Но не
раньше, чем ты выучишь свой урок.
- Потому что Зейн всегда знает, что для меня лучше, - пробормотала Индиго.
- Радуйся, что за все неприятности, что ты доставила стае, он наказал тебя именно так. Нам очень
повезет, если про это не узнают Седна.
- Седна могут идти нафиг, - вышла из себя Индиго. – У нас территория лучше, больше пищи, наш
альфа сильнее. Я не понимаю, почему мы всегда ходим перед ними на цыпочках.
- Ты права, - терпеливо сказала Бриз. – У нас действительно больше всего, чем у Седна, намного
больше. Но чем больше ты имеешь, тем больше можешь потерять.
- Полагаю, я этого не знаю, потому что у меня нет ничего, что принадлежит только мне.
- У тебя есть семья, которая сильно за тебя переживает, - нахмурившись, сказала Бриз. – Ты за всю
свою жизнь никогда по-настоящему не была одинока, и поэтому ты не можешь понять ее ценность. И
надеюсь, тебе никогда не придется этого ощутить.
Индиго снова отвернулась. Но прежде Джиннифер увидела, как у нее покраснели щеки и шея.
Плюхнувшись рядом с Боазом, Бриз весело улыбнулась, что не соответствовало мрачному
настроению, царившему в их лагере.
Боаз, который всегда чувствовал потребность заполнить неловкую тишину, спросил – Как твоя