– Как? – Я посмотрел ему в глаза.
– Я не знал подробностей, – ответил он. – Мне просто сказали подождать, а потом сказали, что можно пройти сюда. Я думал, что мой клон скончался от Эпидемии.
– Может, он бы и скончался. Позже, – вроде как согласился я. – На тот момент он был еще жив и здоров, как и его жена. Их убили в их доме в Атабаске. Как долго Фицпатрик работал на вас?
– Несколько месяцев. Они появились за несколько месяцев до перехода.
– Предложили долгую жизнь?
– Не только. Еще и новый смысл в жизни.
– Нашли новый смысл?
– Несомненно. Вот этот анклав. Я нужен людям, я приношу пользу. Там, – он показал пальцем в потолок, – я себя исчерпал.
Интересно, что все мои собеседники, говоря о прошлой жизни, обычно указывают пальцем вверх. Словно соглашаясь с тем, что мы сейчас живем в некоей разновидности преисподней.
– Вы же знаете, как открываются проходы. – Я медленно перелил пиво из бутылки в высокий бокал. – Станцевать вокруг кактуса для этого недостаточно.
– Знал. – Уоррен не стал отрицать. – Просто есть такие люди, которых совсем не жалко использовать для этой цели. В нашем случае это были два сутенера и торговца наркотиками. О них сейчас никто не плачет, я думаю. Я на этом настоял.
– Удивительно благородно с вашей стороны, – кивнул я с преувеличенным почтением.
– Не надо иронии. Я просто сказал, что существуют совсем мусорные люди, которых надо выметать из жизни независимо от того, пробивает кто-то проход в другой мир или нет.
– Не стану возражать. Лучше скажите, как Хендерсон вдруг стал главарем банды психов.
– Я не знаю. – Уоррен развел руками. – Он с самого начала не собирался оставаться с нами. Мне кажется, что у него, Фицпатрика и Димарко был какой-то случайный союз. Они прошли сюда и тут же разошлись.
– Фицпатрик знал о том, что делает Хендерсон?
– Теперь думаю, что знал. Но он никогда о нем не говорил, так что я полагал, что тот уехал далеко и следы потерялись.
Ну нет основания не верить, я всегда так и думал.
– Когда мы начали операцию в Форт-Мак-Мюррее, Фицпатрик как себя вел?
– Никак. Как обычно. Активно помогал.
Понятно. То есть на Хендерсона ему наплевать было.
– Димарко? Кто такой Димарко?
– Подпевала Фицпатрика. Делал, что тот скажет. Мы редко общались.
– Кто начал подслушивать в нашем доме?
– Фицпатрик, я думаю. Он собрал небольшую службу безопасности компании, в ней с десяток человек всего. Интересует зачем? Или сами догадаетесь?
– Догадываемся.
– Мы знали, что вы хотите улететь в Россию. Но останавливать не стали. На тот момент это было для вас самым разумным выходом. И я был рад, что вы вернулись, нам нужны специалисты. Что вы хотели сделать с Фицпатриком? – резко сменил он тему.