— Однако если вы неплохо зарабатываете, отчего живете в такой тесноте? — спросил Дружинин. — Вы, наверно, могли бы позволить себе снять квартиру просторнее. Или даже дом…
— Да, мог бы, — кивнул хозяин. — Но я большую часть денег на партийные нужды трачу. И на закупку оружия, и на помощь товарищам, сидящим в тюрьме и на каторге. Да и за границу кое-что посылаю — вам Гогелия не говорил? Ну, да хватит об этом. Так, значит, сам Петр Кропоткин нас решил поздравить с успехом?
Евгений Леонтьев покрутил головой, словно не веря такому обороту событий, потом сказал:
— Это, конечно, приятно, но напрасно. Мы эти поздравления не заслужили.
— Как это? — удивился Дружинин. — Я только что был у эсеров, они мне точно сказали, что Богров — ваш человек.
— Человек, может, и наш. В смысле, причислял себя к анархо-коммунистам, ходил на наши собрания. Иногда ходил, а иногда нет. Но никаких поручений никогда не выполнял, в работе организации не участвовал. И вообще он — темная личность. И вся история с этим покушением — весьма темная.
— В каком смысле?
— Мы вчера как раз собирались, обсуждали этот вопрос. Никто не может понять, каким образом Митьке-Буржую удалось проникнуть в театр. Ведь на этот спектакль нельзя было просто купить билет — туда можно было попасть только по именному приглашению. И приглашения эти выдавались только Охранным отделением. А Богров мало того что получил такую бумагу — он еще сумел пронести в театр револьвер! Это как?
— Ну, возможно, чины Охранного отделения проявили халатность, — заметил Дружинин. — Проглядели…
— Что проглядели известного им революционера, пропустили его в театр — это я могу допустить, — сказал Леонтьев. — Но что проглядели второй раз, не досмотрев его при входе, — это уже невероятно. А ведь они и в третий раз провалились, когда дали ему спокойно подойти к правительственной ложе. Нет, таких совпадений не бывает!
— Значит, вы считаете… — начал Дружинин.
— …Что сама охранка и устроила это покушение! — закончил его мысль хозяин квартиры. — Другого просто быть не может! Столыпина убили свои! И удивляться здесь особенно нечему. Лагерь реакции расколот. Они там как пауки в банке, только и думают, как друг дружку пожрать. И вообще… Знаете, я, бывая на бегах, вблизи наблюдаю это так называемое образованное общество. И такое отвращение иногда охватывает!
Хозяин вскочил с места и в волнении принялся ходить по комнате.
— Казалось бы, у них есть все, о чем простой человек может только мечтать: деньги, образование, положение в обществе, — говорил он. — Они должны быть довольны, веселы, счастливы. Так нет же! Господствующее настроение среди этих господ — недовольство, зависть, злоба! О, подлые твари! Будь моя воля — всех бы их в расход пустил, всех уничтожил! Нет, не могу, ярость гложет…