Спустя минуту большие и умелые руки Гарри легли на ее грудь. Он принялся нежно поглаживать и разминать упругую плоть, затем стал дразнить и потягивать соски. Так продолжалось до тех пор, пока Мэгги не начала задыхаться от наслаждения.
— А сейчас я возьму их в рот, — тихо сказал Гарри. — Причем обязательно сожму твои маленькие вишенки зубами. Так что приготовься.
Она застонала. Каждая ласка как будто происходила дважды. Сначала Гарри рассказывал о своих будущих действиях, и воображение Мэгги тут же обыгрывало его слова. Одновременно упоминаемые части ее тела начинало будто иголочками покалывать от предвкушения. Затем, когда Гарри действительно прикасался к Мэгги, наслаждение оказывалось настолько сильным, что его с трудом можно было выдержать.
Все ее тело, начиная с ладоней прикованных рук и вплоть до пальцев ног, подверглось этим двойным ласкам. Все, кроме самого главного, донельзя распалившегося участка.
Мэгги уже почти всхлипывала, не помня себя от наплыва желания, когда Гарри встал, снял джинсы и трусы и надел презерватив. Вид его горделиво устремленной вперед твердой мужской плоти оказался последней каплей, подточившей самообладание Мэгги. Она принялась нетерпеливо извиваться на постели, гремя цепочками наручников по изысканному и дорогостоящему изголовью из красного дерева.
Гарри ухмыльнулся.
— Не бойся, — произнес он затем, словно желая ее успокоить, хотя отлично знал, что она ерзает не от страха. — Я войду медленно и постараюсь не делать тебе больно.
— Не нужно медленно! Пожалуйста!
— Понятно, ты хочешь поскорее покончить с этим. Однако, когда девушка впервые принимает в себя мужчину, ей может быть больно. А сейчас я хочу, чтобы ты раздвинула ноги и позволила мне проверить, готова ли ты принять меня.
И она сделала это! Мэгги в самом деле развела перед Гарри ноги, а он устроился между ними на кровати и действительно стал просто рассматривать.
Он был настолько близок, что его дыхание касалось покрывавших лоно влажных волосков. Мэгги чувствовала себя отяжелевшей, ее распирало желание, и она была слишком взвинчена, чтобы испытывать смущение оттого, что мужчина разглядывает самую интимную часть ее тела.
Гарри легонько провел пальцем вдоль взмокших приоткрытых створок, и Мэгги судорожно втянула воздух сквозь зубы.
— Я введу внутрь один палец, и тогда станет ясно, готова ли ты принять меня.
В эту минуту Мэгги едва сдерживалась, чтобы не взбрыкнуть, не ударить Гарри ногами, однако ее удерживало осознание, что тогда он продлит пытку еще на несколько часов. Поэтому она лишь смотрела в полном бессилии, как он вводит ей между ног палец. Когда это произошло, не в силах больше сдерживаться, она с хриплым возгласом принялась ритмично надвигаться на мужскую руку.