И только сейчас, дав волю чувствам, Гарри понял, как на самом деле нуждается в Мэгги.
— Я хочу тебя… — со стоном признался он.
— Да.
Не вдаваясь в дальнейшие разговоры, Джон подхватил Мэгги на руки и понес в спальню, где уложил на постель, сразу же принявшись расстегивать ремень на брюках. Остановился лишь на мгновение, чтобы еще раз предупредить:
— Сейчас я не могу быть джентльменом.
— Знаю.
Переполнявшие Гарри эмоции обладали взрывоопасной силой. Желание погрузиться в сладостное женское тепло не уступало необходимости дышать.
Он наблюдал за ней, своей невинной с виду лисичкой, пока она дрожащими пальцами пыталась расстегнуть блузку.
— Брось! Лучше сними трусики.
Мэгги могла бы обидеться на подобную прямолинейность и послать Гарри к черту. Однако вместо этого она издала низкой грудной стон, впилась взглядом в его глаза, затем нырнула руками под юбку, приподняла бедра и стянула трусики вместе с порванными ранее колготками медленным, полным чувственности движением.
В следующую минуту черные джинсы Гарри полетели через всю комнату на стул, а сам он навалился на Мэгги и прошептал:
— Ты сводишь меня с ума!
После чего резко поднял ее колени, прижав к обтянутой блузкой груди. Юбка съехала, собравшись на талии гармошкой. Он вошел в Мэгги и сразу потерял способность размышлять. Он мог только чувствовать.
Это было похоже на погружение в жидкий мед — влажно, горячо и тесно. Гарри яростно качнулся вперед, словно увлекая своих внутренних демонов вглубь, где их ждало растворение в обволакивающей нежности.
Он припал к губам Мэгги в глубоком, разрушающем поцелуе, который лишь распалил его аппетит. Ему никак не удавалось сблизиться с Мэгги достаточно тесно, войти достаточно глубоко…
Сама она бесновалась под Гарри, беспрестанно подаваясь нижней частью тела вверх в желании принять его как можно полнее, а также все больше распаляясь и влажнея с каждой минутой.
Мэгги делилась с ним всем, чем владела, утешая его собственным телом, поцелуями снимая душевную боль, поглаживая по плечам, спине и ягодицам. А также все откровеннее лаская самые интимные участки его тела, по мере того как оба они взмывали все выше и выше.
Наконец Мэгги вскрикнула, изогнувшись всем телом, запрокинув и вдавив голову в подушку, и Гарри утонул в стремительном водовороте, беспощадно втянувшем его в свои глубины.
И тут случилось нечто странное. Когда в сладостный момент освобождения тайные мужские соки выплеснулись внутрь Мэгги и Джонс посмотрел вниз, на ее вздымающуюся грудь, все еще скрытую, потому что на раздевание не хватило времени, он почувствовал, что часть гнева покинула его. Он благодарно поцеловал Мэгги в губы, и его едва не смыло потоком нежности. Она казалась такой хрупкой, хотя это впечатление было обманчивым. Джонс знал, насколько Мэгги сильна, вынослива и щедра.