— Мои мысли тебя не касаются.
«Ты злишься, но ты о ней думаешь. Постоянно. Может, не было отражения инкубских чар, Алларис? Может, она тебе просто понравилась? Тебя влечет к ней…»
— Замолчи, — разозлился магистр. — И не зли меня.
«Ах, снова угрозы. — Крайген вытянулся в человеческую фигуру и покачал головой. — Ты не развеешь меня, и мы оба это знаем. Ты слишком одинок, чтобы избавиться от единственного создания, с которым можешь говорить и оставаться собой. Пусть я всего лишь тень…»
— Убирайся, — прошипел Райден. Крайген укоризненно перетек в сторону.
«Может, поэтому она тебе нравится Алларис? Эта девушка? Ты ведь думаешь о том, каково это — быть с женщиной, способной увидеть тебя настоящего, а не твою инкубскую силу. К тому же она юна и красива, а ты так долго один…»
Магистр повернул жезл силы и коротко выплюнул заклинание. Крайген стянулся в точку и исчез.
— Я предупреждал, — пробормотал маг и воссоздал в воздухе призрачные силуэты оставшихся кандидаток. Повел рукой, стирая тех, что выбыли на двух испытаниях. Подумав, удалил еще нескольких. И задумчиво уставился на оставшихся. Тисса. Полина. Рин. Ельга. Камилла. Элея.
Кто из них? Или никто и все их старания напрасны? В чьем теле воплотится Отражение?
Он вновь повел ладонью, оставив лишь один силуэт. Девушка с разноцветными глазами слегка улыбалась ему.
Конечно, он вернет Крайгена. Но позже. Когда тот осознает и вспомнит, что такое Ничто, в которое его отправил Райден. Хотя в словах Тени была доля истины, и именно это так злило Аллариса.
Что бы он ни чувствовал, это ничего не меняло. Если Элея — Отражение, она выполнит свою миссию.
Но впервые магистр поймал себя на крамольной мысли, которую гнал от себя.
Пусть это будет не она. Не Элея. Не Отражение. Пусть не она.
* * *
После ужина я сбежала в сад. Девчонки шумно обсуждали произошедшее на уроке, делились страхами и впечатлениями. Хранительницы сказали, что четверых девушек, пострадавших от сороконожек отправили в целительскую и навещать их пока нельзя. Тисса попыталась возмутиться местными порядками, но Оливия быстро поставила ее на место, объяснив, что мы ничего не понимаем в обучении и магии. И пояснила, что подобные суровые меры нужны для нашего блага, чтобы мы умели о себе позаботиться.
В этой странной логике был свой смысл, хотя смириться с ним было трудно. С другой стороны, даже в обычных храмовых школах к ученикам применялись и розги и стояние на соли с битыми ракушками, так что ничего удивительного в подобном наглядном обучении не было.
Да и кто мы такие, чтобы спорить с хранительницами и магами?