* * *
Завтрак плавно перерос в ланч, затем в обед, а Филипп Дижон все так же сидел со своим братом в ресторане «Пятый угол» и говорил. Несмотря на профессию, он не так уж часто говорил об истории своего искусства. Брату, по большей части, это было не интересно, ученики приходили к нему, чтобы заниматься практикой, а с лекциями Филипп никогда не выступал.
А между тем история фехтования представлялась ему самому интереснейшим, бурным романом, который он продолжал читать вот уже лет тридцать, а то и все сорок. Он читал этот роман урывками, отыскивая интересующие его фрагменты в старинных трактатах, учебниках истории, сборниках древнего эпоса. Иногда, одолев несколько книг, он получал в награду всего пару небольших абзацев, имеющих отношение к его роману, иногда в него попадали целые страницы, иногда – вообще ничего.
Спустя лет десять после начала этой работы отрывочные сведения по истории фехтования, наполнившие тетради Филиппа, начали складываться в общую картину, начали приобретать долгожданные взаимосвязи, образуя, наконец, вполне связную историю. Историю, которую до этого не писал еще никто.
Маэстро Дижон продолжал заносить свои находки – упоминания, строки, абзацы, цитаты, собственные мысли – в особые тетради. Как правило, это происходило в тиши кабинета или прямо здесь, за столиком в «Пятом угле». Работу свою он никому не показывал, завершать ее не спешил, но за тридцать или более того лет его роман разросся до размеров весьма объемного тома и нескольких сотен карточек, исписанных убористым почерком, которые в относительном беспорядке хранились в специальной коробочке. Ходили слухи, что он пишет учебник фехтования. Маэстро об этих слухах знал и не опровергал их. В конце концов, описание истории битв, оружия, биографии мастеров – чем не учебник?
Сегодня он рассказывал свою историю в первый раз. По крайне мере так подробно и последовательно – точно в первый.
– Знаешь, брат, мой труд не завершен…
– Конечно! Он и не может быть завершен при таком легкомысленном подходе к работе. Все эти обрывки рукописей, разрозненные тетради, карточки какие-то, бессистемно сваленные в кучу в твоем кабинете, страницы, варварски выдранные из книжек, твои ужасные рисунки…
– Да, да, я все знаю. Я бы и сам порой хотел быть аккуратным щелкопером вроде тебя, но не могу. Не получается. Но зато в голове у меня полный порядок! Ты просишь рассказать тебе все… Ты знаешь, я даже рад этому. Это ведь у нас первый раз так. Хотя будет непросто! И не быстро… Андре! – крикнул Филипп командным голосом, как бы пришпоривая самого себя, – принеси-ка нам «Шатонёф-дю-Пап»