Правда, товар в его лавке ничуть не хуже, чем был у Йозефа… Разве что нет больше толстенных каталогов на полке у стены, а вместо вечного детского гомона, то и дело взрывавшегося криками удивления, в магазине воцарилась мертвая тишина.
– Добрый день, герр Шульц. – Поздоровавшись по-немецки, я изобразил короткий полупоклон. Любит этот германец такую вот «вежливость».
– Добрый день, – сухо кивнул владелец магазина, наградив меня нечитаемым взглядом.
О как, да он сегодня в хорошем настроении, однако… С чего я так решил? А все просто. Было бы настроение плохим, и Шульц просто указал бы мне на дверь. Плавали, знаем. И плевать этой оглобле на возможную потерю дохода. Гонор важнее. Тьфу… немчура проклятая.
– Я бы хотел купить одежду. Штаны, куртку, рубашки, вроде того, что сейчас на мне.
– Растете, юноша, – с таким видом, словно награждает меня высшим германским орденом, проговорил Шульц и, окинув еще одним коротким взглядом с головы до ног, прищелкнул пальцами. – Подождите, я принесу ваш размер. Ничего здесь не трогайте. – И, повернувшись к неприметному помощнику, просочившемуся в помещение, велел: – Клаус, проследи.
Тот кивнул и, усевшись на высокий стул, уставился на меня. Теперь глаз не сведет, пока отец не вернется. Ну да, Клаус – сын владельца магазина, такой же худой и нескладный. Исполнительный парнишка лет шестнадцати и, в отличие от отца, с вполне нормальным характером. Веселый и улыбчивый… когда не на работе. Зашугал его батя. Я подмигнул парню, тот бросил короткий взгляд в сторону шторки, за которой скрылся его отец, и выжидающе уставился на меня.
– Держи, приятель. С «Хельмута» скрутил. – Сделав несколько шагов, я протянул Клаусу небольшой шильдик с германским орлом и готической надписью – названием «кита», действительно некогда украшавший капитанскую консоль ходового мостика этого рейдера. Клаус подобные вещицы коллекционирует, и у нас давно налажен своеобразный обмен.
Парень просиял, покрутил в руках массивный значок и, улыбнувшись, тут же спрятал его в бездонный карман своих широченных штанов. Туда же отправился и переданный мною список книг, которые я хотел бы приобрести.
– После заката подходи на пустырь, – произнес он и, бросив короткий взгляд на шторку, шикнув, тут же сделался серьезным. Слух у Клауса – это нечто… да. Не прошло и несколько секунд, как в помещение вошел его отец, держа в руках стопку вещей.
– Клаус, не сиди сиднем. Помоги юноше подобрать одежду, – приказал он сыну и развернулся, чтобы вновь исчезнуть в подсобке. – На расчет позовешь меня. Не хватало еще, чтобы тебя всякие босяки обсчитывали.