– Рик, во-первых… – Дядька Край первым решился нарушить наше молчание. – Я хочу, чтобы ты знал: в моем задержании гарнизонными твоей вины нет. Объяснить свою уверенность сейчас я не могу, но прошу, чтобы ты мне поверил. Даже если бы не вылезла эта история с находками со старой части свалки, рано или поздно меня бы все равно прихватили. Это точно. Работа у меня там была такая, и тут ничего не поделаешь. Это ясно?
– Ясно, – вздохнул я.
– Во-вторых, – голос Края стал тише и неувереннее, – я вчера… в общем, как только прибыли в Новгород, да…
– …подал документы на мое опекунство, – закончил я за Бронова, и тот крякнул от неожиданности.
Покрутил ус, с интересом глянул на меня и кивнул.
– Точно. Хельга сказала?
– Нет, услышал ваш разговор с доктором, – честно ответил я.
– Ага… вот как… И что ты по этому поводу думаешь? – осторожно осведомился дядька Край.
– Я был бы идиотом, если бы отказался, – бледно улыбнулся я в ответ. – Доктор прав, у меня нет никого ближе, чем ты.
– Хм, а родня родителей как же?
– Мама была сиротой. А папа… все его родичи в Германии. Мне там делать нечего, – пожал плечами я. – Да и не знаю я никого из них.
– Значит, договорились? Я стану твоим опекуном, а ты думать забудешь о том, чтобы винить себя в моем аресте Гроссом? – Остановившись посреди дорожки, Край протянул мне ладонь для рукопожатия.
Я замялся. Заметив это, Бронов нахмурился. Улыбка поблекла, а рука пошла вниз.
– Я буду рад, если ты станешь моим опекуном, дядька Край, – затараторил я, наконец решившись сказать то, о чем до сих пор молчал. – Но вот насчет вины ты не прав. Она есть, и куда больше, чем кажется.
– Снова-здорово, – вздохнул Бронов, но я замотал головой.
– Подожди, дослушай… а хотя… где мои вещи? – Пришедшая в голову мысль заставила меня задергаться.
Бронов смотрел на меня с откровенным недоумением.
– Рик… Рик! Угомонись, – наконец не выдержал он. – Зачем тебе твои вещи?
– Хочу кое-что показать, – замерев на месте, честно ответил я, и Бронов облегченно вздохнул.
– Я-то думал… – протянул он и, покосившись на меня, покачал головой. – Сразу не мог сказать? Я уж о рецидиве беспокоиться начал.
– Эм… каком рецидиве? – не понял я.
– А ты не помнишь? – нервными движениями набивая трубку, спросил Бронов. – Позавчера ты тоже намеревался вещи взять и уйти куда-то… Напугал нас до икоты, между прочим.
– Извини… – Я почувствовал, как начали гореть щеки и уши, и опустил голову.
– Да ладно тебе, слышал же, что доктор говорил? Нервный срыв. Бывает, – ткнул меня кулаком в плечо дядька Край и неожиданно усмехнулся. – Ладно, идем, покажешь, что хотел, заодно насчет твоей мнимой вины разберемся.