– Мне нравился твой дядя.
– Он понимал, что ты слишком хороша для этого места.
– Квин, он не убивал себя.
– Черт возьми! – воскликнул Квин. – Ты полагаешь, что надо сомневаться каждый раз, когда кто-то сует себе в рот ствол пистолета? Какова официальная версия? «Он чистил оружие»? Я знал парня, в сущности подростка, который не раз попадал в детскую колонию и, очевидно, не поддавался исправлению. Он покончил с собой в кабинке туалета. Много людей чистят оружие, сидя в сортире? Не надо щадить мои чувства. Я не религиозен и не верю, что он будет гореть в аду.
– Ты помолчишь, чтобы я могла объяснить?
Квин кивнул.
– Джонни Стэг нашел тело, – сказала она. – Тебе известно, что он входит сейчас в группу расследования?
Квин продолжал молчать. Джонни Стэг являл собой живой пример выходца из социальных низов. Он пробился наверх из провинциальной глуши. Этот тип, которому сейчас за пятьдесят, а то и все шестьдесят, начал с того, что использовал в своих целях заброшенный дом престарелых, заставив стариков в обмен за свое покровительство отписать ему их фамильные земли. Говорят, Стэг таким образом обратил себе на пользу пол-округа, действуя с весьма респектабельным видом крайне беззастенчиво.
– Он назначил домашние похороны, чтобы заполучить тело, – пояснила Лили.
– Что еще ты смогла сделать?
– Я видела твоего дядю мертвым. Место преступления превратилось в сплошной бардак, все было затоптано. Должно быть, пригласили представителей властей штата.
– Какое это имеет значение?
– Пока мы не знаем, – ответила она. – Уэсли назвал это несчастным случаем и сказал, что дальнейшие вопросы лишь повредят репутации Хэмпа.
– Возможно, он прав.
– Я выяснила, что кольт 44-го калибра не обнаружили, а точка входа пули для слепого не имеет значения.
– Ты настоящий друг, – поблагодарил Квин. – Но ведь мой дядя не был похож на Иисуса Христа.
– Разве я это говорила?
Лили вылезла из «чероки». Она выглядела высокой и спортивной в голубых джинсах и гладкой коричневой форменной куртке. Поднялась по ступенькам дома и поманила рукой Квина. Открыла входную дверь и разорвала ленту, огораживавшую место преступления.
– Я вернусь сюда завтра, – сказал Квин, не вполне уверенный в том, что хочет видеть кухню, где умер старик. Он знал, что в человеке много крови, а кровь не просто масляное пятно на поверхности земли и обязательно должны остаться следы.
– Пользуйся, – сказала Лили, держа на ладони ключ. – Теперь это твое.
– Заедешь еще?
– Все, что у него было, он оставил тебе. Мама не сказала тебе об этом?
Лили Верджил передала Квину ключ. Квин покачал головой и подошел к входной двери.