– У меня есть деньги, – похвастал он. – Нашел работу в Мемфисе.
Она кивнула.
– Тебя нелегко было найти.
– Я не знала, что ты искал.
– Не был уверен, что меня ждут.
– Ты ничего не предпринимал, – возразила Лена.
– Я не так наивен, – сказал Дитто, теребя пальцами поля ковбойской шляпы. – Как Джой?
– Хорошо, – ответила Лена, скосив глаза на луч солнечного света, пробивающийся из-за облаков. – Зачем ты приехал, Дитто?
Он взял ее за руку.
– Мне хотелось бы позаботиться о вас. Поедем со мной?
Воздух был насыщен дымом от горящей ореховой древесины, она горела лениво и медленно золотистым светом. Вокруг высились зеленые холмы, между которыми росли деревья и трава высотой по колено. Мимо, окутав их дымом, промчалась группа мотоциклистов.
Лена улыбнулась парню:
– Спасибо за твое предложение.
Он кивнул:
– Но ты не поедешь?
– Как ты добыл свои деньги?
– Объяснить нелегко, – сознался он. – Но мне помогли старые приятели.
Она погладила его лицо и поцеловала в тонкие губы. Дитто вылил на себя кварту лосьона после бритья.
– Что случилось с Говри?
– Он в тюрьме Парчман-Фарм.
– Его приговорили к электрическому стулу?
– Он убил полицейского, – сказал Дитто. – Очевидно, так.
Парень выглядел печальным и рассеянным. Он порылся в кармане своей рубашки в поисках сигарет. Одну из них закурил трясущимися пальцами. Тем не менее он улыбался, стараясь выглядеть спокойным и раскрепощенным.
– Так ты не поедешь? – спросил он.
Лена замотала головой. Улыбнулась ему.
– Рада тебя видеть.
– Ты, случайно, не знаешь, что случилось с тем солдатом, который дрался с Говри? – поинтересовался Дитто. – Я хотел извиниться за то, что украл его старый грузовик и ружья.
– Тот старый «форд» ничего не стоил, – успокоила Лена.
Дитто кончил курить и затоптал сигарету в гравии. Он обошел вокруг нового «доджа», открыл дверцу и вытащил большую розовую гориллу. Обезьяна была в половину роста парня.
– Ты все еще зовешь ее Джой? – спросил Дитто, защищая глаза от лучей солнца, которое выглянуло из-за облаков.
– Конечно, – сказала Лена, взглянув на часы. – Пора идти. Я скажу ей, что этот подарок от тебя.
При всех жалобах Квина на работу инструктора по подготовке рейнджеров работа за канцелярским столом была во много раз хуже, она казалась ему адом. Квин сидел у окна своего офиса в Беннинге, вдыхая запах реки Чаттахучи и страстно желая надеть свои ботинки и взбираться на хребет Коул до тех пор, пока не упадет от утомления. Но он все еще хромал, и врачи в Колумбусе говорили, что это может остаться навсегда.
Повязку с руки сняли, и он мог ходить на определенное расстояние и стрелять. Квин преподавал парням уроки обращения с оружием. Они расспрашивали о его хромоте, зная, что Квин участвовал в бою при Хадисе и несколько раз выполнял задания в Афганистане.