– Я хотел бы, чтобы Чарли Бут оставил тебя в покое, – вымолвил наконец Дитто. – У него не все в порядке с головой. Ты ведь и сама знаешь.
– Что ты имеешь в виду? – уточнила Лена. Но, ощутив резкий толчок внутри себя, вскочила, ухватившись за перила, и почувствовала, как теплая влага закапала на деревянные доски.
– Ты описалась? – спросил Дитто.
– Рожаю, – сказала Лена.
Шоссе в Южный Мемфис было обустроено на приличном уровне. Вдоль него имелись заправки и автостоянки, дешевые мотели, несколько мексиканских базаров и баров Техано. Квин хорошо знал этот город. Мемфис был желанной целью для ребятишек северного Миссисипи, которым хотелось как следует оттянуться. Дорожные знаки указывали на Грейсленд, дом-музей Элвиса Пресли и аэропорт, небо над головой было усеяно мелькающими огоньками. Недалеко от дороги на Винчестер «эль-камино» сбавил скорость и въехал в изогнутую аллею. Квин не хотел показать, что замедляет ход, но понимал, что если его заметили, то тут уже ничем не поможешь. Поэтому последовал за машиной, совершающей поворот.
– Он едет в аэропорт.
– Сомневаюсь, чтобы отец Говри когда-либо летал в самолете, – заметил Шэкелфорд. – Его смущал даже домашний туалет.
Примерно после мили езды показались огни и неоновая реклама ночного клуба. «ДИКСИ БЕЛЛЕС» рекламировал сотни КРАСИВЕЙШИХ ЖЕНЩИН ЮГА, ЛЮБИТЕЛЬСКИЕ КОНКУРСЫ и СТРИПТИЗ ЗА ПОЛЦЕНЫ. Отец Говри повернул к захудалой парковке, и Квин въехал туда прямо за ним, скользнув взглядом по седому коротышке, вылезшему из машины и расчесывающему в мелькающем свете редкие, сальные волосы карманной расческой.
За ним последовал брат Дэвис. Он растянул губы в улыбке, и в свете неоновой рекламы блеснули золотые зубы. Проповедник позаимствовал расческу у отца Говри и стал расчесывать свой хохолок.
– Отец Говри тебя знает?
– Разве забудешь мое лицо? – спросил Шэкелфорд, закурив другую сигарету, и кивнул. – Еще бы. Даже до того, как я стал незабываем, мне пришлось надрать ему задницу за кражу моей бутылки виски.
Квин кивнул.
– Ясно, – сказал Кейт, разгоняя рукой дым перед лицом. – Остаюсь здесь. Но расскажешь мне, по крайней мере, о бабьих титьках?
Квин подождал пять минут, прежде чем последовать за пассажирами «шевроле» внутрь бара, заплатив пять долларов за вход и десять долларов за первую порцию выпивки. Девушки за кассой были милы, но язвительны, комментируя его стрижку «под ежик».
Квин взял бутылку «Будвайзера» и пошел в клуб, стараясь держаться подальше от отца Говри и проповедника.
Большинство стриптиз-клубов не отличаются друг от друга, но этот клуб, можно было сказать с уверенностью, был еще хуже, чем те, которые располагались на бульваре Победы в Колумбусе, штат Джорджия. Квин потратил там невообразимо много денег, когда был юношей, восемь, может, девять лет назад.