Поэтому пробиться к воротам было довольно сложно, но страшно переживавшие всю дорогу Тамд и Лукаш настаивали, чтобы подойти к ним как можно ближе. Никуда не спешивший Рогожин хотел было дождаться открытия ворот, чтобы не тесниться в толпе, но его сумели-таки переубедить, и сейчас троица, толкаясь и пропихиваясь, пробиралась к ажурным десятиметровым створкам. Конечно, масса отнюдь не напоминала давку на митинге, люди вполне свободно проходили мимо друг друга, некоторые даже умудрялись раскланиваться, но чем ближе дело подходило к воротам, тем плотнее становилась масса, тем отчетливее становились видны те, кто собирался проходить через ворота. Если ближе к окраинам было больше простых зрителей, пришедшие посмотреть представления, что-то купить, то у ворот было куда больше тех, кто стремился учиться в Академию.
Внезапно толпа начала стихать. На площади как будто включился источник тишины, которая расходилась полукругом с центром у ворот. Высота створок вполне позволяла каждому видеть, как они начали медленно раскрываться. За спинами людей Рогожину не было видно, кто именно вышел на площадь, но сильный глубокий голос был слышен каждому:
— Жители Эворена и его гости! Сегодня Академия в очередной раз открывает свои ворота для ваших сыновей и дочерей, которым спустя восемь лет предстоит стать вашими помощниками и защитниками! Мы рады, что вы пришли поприветствовать их и надеемся, что они смогут оправдать и наши, и ваши ожидания! А теперь я прошу будущих учеников нашей академии сделать свой окончательный выбор! Помните, что искусство благородной магии не дается неумелым, что овладение им потребует от вас всех ваших сил и огромного старания! Если вы готовы, то прошу пожаловать!
Толпа пришла в движение. В ней появились ручейки и целые реки, стремящиеся к воротам, огибающие пороги праздно стоящих зевак. А через ворота проходил уже бурный, радостно гомонящий поток молодых людей, каждый из которых был уверен, что вот именно ему и предстоит стать великим архимагом, будущим Санока и всего человечества, и лишь немногие из них смогли бы отнестись к неудаче без чрезмерного трагизма.
Пройдя через ворота, Рогожин оказался во внешнем дворе Академии, размерами не уступавшему площади. Стены, ограждавшие его от остального комплекса академических зданий, были внушительными, хоть и уступали внешним, а к ним примыкали какие-то здания, больше напоминавшие казармы. Видимо, во времена своей бурной молодости, Академии не раз приходилось бывать в осаде, и в этих казармах жил гарнизон. Будущие ученики недоуменно осматривались, понимая, что они до сих пор не в Академии, а лишь в ее "предбаннике". Вскоре, когда "глашатай" показался вновь, выяснилось, что в Академию пройдут лишь те, кто пройдет испытание, которое и поджидало их в "казармах". А потому в их двери уже потянулись первые желающие испытать свои возможности.