Мертвы давным-давно (Паульсон) - страница 2

К сожалению, она не знала мудрой поговорки, способной защитить от пронизывающих порывов, и просто, стиснув зубы, шагала против ветра. Бабуле легко отшучиваться о переносе хижины, это же не ей приходилось таскаться вверх-вниз по Берёзовому Холму с полной корзиной продуктов. На побегушках у неё была Кейт. А она была бы не против... более того, была бы очень рада иметь в деревне семью, а не слоняться там приблудной убогой сироткой.

Услышав сквозь завывание ветра низкий рык, Кейт сперва приняла его за собственное недовольное ворчание. Но потом она снова услышала рычание. И еще. По телу пробежала дрожь. Кейт насторожилась и сделала глубокий вдох, чтобы унять сердцебиение. Следующему рычанию сопутствовал тихий вой, от которого кровь стыла в жилах. Этот звук она узнала бы где угодно. Волки. И судя по всему, целая стая.

Кейт прокляла свертки с мясом и сыром, упакованные в корзине. Даже если звери не учуяли запах ее страха, они все еще могли зацепиться за аромат копченой оленины и выдержанного чеддера. У тебя нет выхода, приказала она себе. Ей оставалось только драться.

После трудного подъема было очень обидно выбросить всё это добро на съедение волкам. Столько усилий насмарку. Хотя пусть уж лучше продукты, чем она. Пока волки возились с плотно завёрнутыми олениной и сыром у Кейт появилось немного времени, чтобы вытащить нож из чехла, прикрепленного к стенке корзины. Когда напал первый волк, она была готова.

Сумрак сыграл Кейт на руку. Она сосредоточилась сначала на сверкающих глазах вожака стаи, затем на лезвии, зажатом в руке. Металлическое острие со свистом описало дугу в густом полумраке дремучего леса и вонзилось зверю прямо под рёбра. Волк грудой спутанной шерсти рухнул замертво.

Не успела Кейт вытащить нож из туши волка, как на неё напали ещё двое. Отбиваясь руками и ногами, она едва ли обратила внимание, как в лодыжку ей вонзились острые клыки. Почувствовав боль от укуса, она заскулила и начала брыкаться ещё сильнее. Её крики сливались с визгом убегающих раненных тварей. Кейт знала, что, если выкажет слабость, на неё набросится вся стая. И она делала то, что было необходимо. Вела себя как хищник.

Ее лезвие нашло свою мишень. Двое ее противников уползали прочь, волоча по земле свои серебряные хвосты. Эта облизывающаяся свора, которая, казалось, оценивала Кейт и ее нож, и раненных перед ними, решила отступить. Потом они ушли. Кейт прислонилась к белой березе и пыталась отдышаться. Она больше не чувствовала холода. Вместо этого, она не могла остановить дрожь в руках.