– Спасибо… – чуть не заплакала Алиса.
– Не благодари, это Валеркины бабки, в сейфе нашел.
– Ты теперь будешь вместо Валеры?
– М-да, вместо, – произнес он отстраненно, вдруг встрепенулся, вспомнив: – Лиса, посмотри на это… – Никита достал серьгу из нагрудного кармана рубашки, положил на стол. – Твоя?
Она даже не дотронулась до сережки, только наклонила голову набок, рассматривая, и почти сразу дала ответ:
– Не моя. Где взял?
– Нашел.
– Тоже в сейфе? – подозрительно прищурила она глаза.
– Там. В спичечном коробке лежала.
– А где вторая?
– Второй не было, я весь сейф перерыл.
– Зачем Валера держал одну сережку? – недоумевала Алиса. – Почему в спичечном коробке?
Никита понял, куда она клонила, – измена! А измена и после смерти изменщика приносит боль и разочарование, он поспешил ее успокоить:
– Не дуй губы напрасно. В спичечном коробке, к тому же в рабочем сейфе не хранят память о женщине, слишком неподходящее место. Это, Лиса, либо улика, либо вещественное доказательство, либо еще что. Нашел на улице, например. Да, вот так: шел-шел и нашел. А хранил, надеясь отдать хозяйке. Кстати, денег там было значительно больше, но мне они понадобятся, чтобы выяснить, кто на тебя устроил охоту и почему. Я на нуле. Надеюсь, ты не в обиде?
– Я не в обиде.
Она живо накрыла на стол, Никита уплетал котлеты с гречневой кашей, он, как всегда, не успел поесть, за весь день выпил цистерну кофе и слопал одну булку с повидлом. Алиса сидела напротив в задумчивой позе, подперев подбородок кулачком, не притронувшись к еде. Он забеспокоился:
– Ты хоть что-нибудь ешь или воздухом питаешься?
– Ем. Знаешь, Ник, я все время думаю, почему его нашли голым?
– В трусах, – внес уточнение Никита, подняв указательный палец. – Одежда лежала рядом…
– Я знаю, – перебила Алиса. – Но почему?
– Раз его нашли на берегу почти голым, то, следуя логике, смею предположить: он решил освежиться, поэтому разделся. В одежде купаться не принято, да и неудобно, хотя… надо попробовать, может, понравится быть мокрым в жару.
– Издеваешься, – констатировала она.
– Шучу. Лиса, умерь свои фантазии, иначе до добра они тебя не доведут, сдвинешься.
Она кивнула, как будто бы согласившись, Никита продолжил ужин, но вдруг новый вопрос поставил его в тупик:
– Почему он очутился на диком пляже ночью?
– Вот этого я не знаю. И предположений у меня нет.
– Его ударили ножом в живот, а следов насилия нет. Он что, не сопротивлялся? Не видел и не слышал, что к нему подкрадывается убийца?
– Если заснул после купания, то, думаю, не слышал и не видел.
– И машина стояла в городе. Как он туда добрался? Мне все это кажется странным.