– А как можно? – Голос Изабель стал жестким. – Рассказать им правду – и испортить наше последнее совместное Рождество? Я буду лежать наверху, разлагаясь изнутри, а они – сходить с ума и ждать моей смерти. Наблюдать, как я корчусь от боли – а боли начнутся кошмарные, поверь, я насмотрелась. Мальчики и Джеральд этого не заслужили. День за днем, неделя за неделей жить в ужасе: когда наступит конец? Зачем подвергать их такому, Клэр? Зачем?!
Она с силой стукнула кулаком по столу и поморщилась от боли. Глаза наполнились слезами. Плакала Изабель редко, но сейчас ее словно прорвало. Она разрыдалась, хрупкое тело неудержимо тряслось.
– Пожалуйста, пойми, почему я так поступаю. Не хочу, чтобы в их последних воспоминаниях я была омерзительным полуживым скелетом. Хочу уйти красиво. Мы устроим шикарное празднование Нового года, последний праздник… И все. Я хочу запомнить их счастливыми. И чтобы они запомнили меня, а не… Понимаешь?
Клэр сглотнула. Господи, как страшно… Изабель такая сильная! Но смерть оказалась сильнее. Как бы Клэр ни старалась, ей не удастся доказать миссис Барнс, что та заблуждается. Разве можно убедить человека в том, что самые близкие и родные люди захотят видеть его страдания и неминуемый горький конец? Конечно, не захотят.
– Вот появятся у тебя дети, поймешь меня, – произнесла Изабель.
– Я понимаю. Кажется.
– Тебе придется стать мальчикам опорой, – продолжала миссис Барнс. – Стать мною. Ты справишься, я уверена. Они все тебя обожают.
– И что будет дальше? – Клэр еле ворочала языком. – Как все откроется?
– Им позвонят из хосписа. Сообщат, что я тихо отошла во сне. Даже если умирать я буду в жутких мучениях.
Клэр положила голову на стол и прикрыла ее руками.
– Я не выдержу, – расплакалась она.
– Предложи альтернативу. – К Изабель вернулось самообладание. Она вновь стала решительной. И сильной. – Придумай что-нибудь получше, и я соглашусь. Только не забывай один неоспоримый факт – я умру.
Альтернатива? В голову ничего не приходило. В словах Изабель Барнс была некая извращенная логика. И раз умирает именно Изабель, Клэр придется уважать ее желания.
А как же Ник? Простит ли он когда-нибудь Клэр? Если узнает?
– Здесь хуже, чем в «Паласе». Нет гостиной.
Карен, насупившись, стояла посреди номера. Колин подавил раздражение. Гостиница ему понравилась – очаровательная, с изюминкой. За многие годы пятизвездочного отельного великолепия Колин научился ценить самобытность и предпочитал не показную роскошь, а хороший вкус. Но Карен такие тонкости не интересовали. Она была падка до внешней мишуры. По ее меркам «Приют у моря» оказался слишком уж невзрачным.