Еще через какое-то время опасно затрещали стулья. Ощутимо прогнулись несущие балки и искривилось пространство вокруг входной двери. Весь дом заходил ходуном, словно оказался в эпицентре землетрясения, а мадам Ольдман все кричала и кричала, заставляя нас с ангелом медленно пятиться и изо всех сил зажимать уши.
Наконец ведьма выплеснула свое негодование и остановилась, чтобы перевести дух. В этот момент ее взгляд упал на меня и прижавшегося к стене ангела, на мгновение став более осмысленным. А затем она одним гигантским прыжком оказалась рядом и с рыком накинулась на Мартина.
— Как ты узнал? У тебя есть дар предвидения?
Ангел, смешавшись под таким напором, попытался юркнуть мне за спину.
— Н-не уверен…
— Тогда откуда?!
— Мне просто сон вчера приснился. И я решил вам о нем рассказать.
— Твоя мать — прорицательница? — снова прорычала ведьма, оскалив внезапно отросшие клыки.
Мартин замотал головой.
— Не знаю. Не видел ее никогда.
— Как это? — поразилась я, настойчиво прикрывая его собой. — Ты же говорил, что прожил с ней всю жизнь!
— То была приемная мама, — смутился Мартин, опасливо покосившись на застывшую в паре шагов ведьму. — Она меня вырастила, и я ее очень люблю. Но настоящая моя мама далеко. Отец сказал, что нам пока нельзя видеться, но когда-нибудь, когда я буду готов, он обязательно ее ко мне приведет.
Мадам Ольдман, отдышавшись, нервным жестом пригладила встопорщившиеся волосы. Потом обвела рассеянным взором пострадавшую от ее буйства комнату, небрежно повела рукой, восстанавливая все как было. А затем уже спокойнее повернулась к Мартину.
— Что ты знаешь о похищенной вещи?
Ангел ответил ей удивленным взглядом.
— Ничего.
— Тогда почему… Впрочем, молчи, — оборвала сама себя ведьма. — Сейчас это не важно. Ты можешь ее вернуть?
— Нет, — покачал головой Мартин. После чего поднял руку, в которой была зажата моя ладонь, а затем для верности ткнул в меня еще и пальцем. — Зато она может.
— Что-о?! — в один голос воскликнули мы.
Я возмущенно вскинулась:
— Марти, ты в своем уме?
— Ты уверен? — деловито осведомилась ведьма, уставившись на меня с каким-то нехорошим прищуром.
И, пока я судорожно подыскивала аргументы против этой нелепой затеи, Мартин без тени сомнения кивнул.
— Да, госпожа ведьма. Я видел сон, у Хель должно получиться.
— Ты что несешь? — прошипела я, сердито дернув пернатого за рукав. — Какая еще вещь? Как я могу ее вернуть, если даже не представляю, что это такое?
— Это артефакт. Очень старый и важный не столько для меня, сколько для вас, — уже совершенно спокойно пояснила мадам Ольдман, отодвигая ближайший стул. А потом махнула рукой и устало велела: — Садитесь. Я вам сейчас все объясню.