— Ответ засчитан, — поморщилась Кобра.
— Тогда у меня второй вопрос, — оскалился блондинчик, на мгновение утратив врожденную инкубскую привлекательность. — Я бы хотел знать мнение Хельрианы о том, что изменится, если моей жертвой станет не обычный светлый, а житель Неба? Да не простой, а такой, в ком течет кровь человека?
Полукровка-ангел… Мартин! Если этот козел что-то сделал нашему ангелу…
— Боюсь, вы и в этом случае не достигнете успеха, — процедила я, едва сдерживаясь, чтобы не ринуться к последней парте и не взять полудемона за грудки. — Уровень ваших способностей мы уже выяснили, и мадам Чушуа согласилась, что я дала им правильную оценку. Так что, учитывая исходно малую силу проклятия, вы ничего существенного не добьетесь. А если вам каким-то чудом удастся скрыть следы преступления, напоминаю: умышленно наложенное проклятие на ученика университета другим учеником или преподавателем приравнивается к преступлению. И вы будете отвечать не перед директором, а перед друзьями обиженного вами студента. И надеяться на снисхождение я бы на вашем месте не стала.
— Это что, угроза? — делано удивился Ишейн, насмешливо глядя на мое окаменевшее лицо.
Я одарила его ледяным взглядом, мысленно прикидывая, каким образом буду мстить за Мартина.
— Разве я так сказала?
— А разве нет?
Решено: пыточный набор номер четыре — его можно купить за гроши и незаметно пронести на территорию университета.
— Довольно, — прервала наши любезности Кобра. — Хельриана, возвращайтесь на свое место. Ишейн, обсудите ваши разногласия вне учебного класса.
Полудемон снова показал клыки. Я молча прошествовала к своей парте, демонстративно его проигнорировав. Мадам Чушуа сделала вид, что ничего не заметила, но как только она повернулась к доске, чтобы приступить к новой теме, дверь в классе с грохотом распахнулась, и на пороге возник… Мартин. Немного растерянный, встрепанный и откровенно смущенный. Зато живой и абсолютно невредимый.
— Простите, мадам Чушуа, — потупился ангел, когда Кобра величественно обернулась и смерила его выразительным взглядом. — Можно я войду?
Преподавательница задумчиво лизнула воздух раздвоенным языком.
— Что вас задержало, молодой человек? Треть занятия уже прошла, я имею полное право не допустить вас к освоению новой темы.
Мартин виновато понурился.
— Я понимаю, мадам… простите великодушно, я проспал.
Пернатые и их небесные пения! Только Мартин мог сознаться в таком проступке! Конечно, я понимаю, что после длительных каникул вовремя встать нелегко, но нельзя же так откровенно об этом сообщать!