— Она? — моментально насторожился муженек.
Ишад, виновато понурившись, вздохнул.
— Она, мой повелитель.
— Дух или призрак?
— Скорее дух, господин. Но откуда и почему не скажу — я ее не исследовал.
— Сделай так, чтобы ее стало видно! — приказал Князь, недовольно нахмурившись.
Я только фыркнула и метнулась к двери, видя, что Ишад потянулся за пазуху и выудил оттуда целую горсть светящегося порошка. А когда старик попытался приблизиться, погрозила ему кулаком, после чего сложила пальцы в выразительную фигу и на всякий случай предупредила:
— Пачкать себя не дам! Попробуй только дунь — всю бороденку повыдергаю. Вместе с волосами и кожей.
Старик втянул голову в плечи и, оглянувшись на Князя, заскулил:
— Я немножко, только чтоб хозяин не серчал… Ну вернись, а? Он тебя снова слышать будет…
— Разве что самую капельку, — неохотно согласилась я. Больно уж хотелось с мужем потолковать по душам. — И только по краю подола! А вздумаешь на лицо сыпать — удавлю.
— Я понял, — с невыразимым облегчением выдохнул старик и, подойдя на полусогнутых, крайне бережно просыпал мне на подол горстку порошка.
— Что за состав? — деловито осведомилась я, стряхивая с ночнушки лишнее.
— Порошок полыни, пыльца фей, истолченные внутренности новорожденной крысы…
— Стоп. Дальше не надо. Думаешь, теперь меня слышно?
— И видно к тому же, — пророкотал Темный Князь, молниеносно оказавшись рядом. — Молодец, Ишад. Теперь ее будет затруднительно потерять из виду.
На мгновение почувствовав себя глупой мышью в захлопнувшейся мышеловке, я с беспокойством покосилась на стены, но дыры в них уже успели заделать. Даже потолок подлатали так, что я, если б не знала, ни за что бы не догадалась, что прошлой ночью его раскрошили в мелкую пыль. Иными словами, выход из библиотеки остался один. И его надежно перекрыл мой дорогой супруг.
— Идем со мной, — приказал Князь, вдоволь налюбовавшись на украсившее мою ночнушку светящееся пятно. Я поморщилась от его тона, но потом подлетела к Ишаду, прошипев ему прямо в ухо:
— Срочно добудь мне книгу!
После чего послушно отправилась за мужем, у которого, по-видимому, тоже имелось, что мне сказать.
— Садись, — сухо бросил его темнейшество, заходя в гостевые покои и указав на нетронутую постель.
Я деликатно кашлянула и пропищала:
— Прости, Князюшка. Не могу — нематериальная я.
— Тогда виси на месте и не дергайся — не съем, — фыркнул он, остановившись возле двери в купальню и пристально на меня посмотрев. — Как тебя называть? Откуда ты взялась? Как прошла сквозь охранные заклятия?
Я пожала плечами.
— Имя мое ты знаешь: совестью твоей назвалась — ею и останусь. А насчет того, откуда взялась… Ты звал — я пришла.