Да, почти год Стас вынашивал эту идею, и потом, как может не возникнуть в голове подобная мысль, если ты знаешь, у кого точно есть деньги, причем известно, сколько, куда и когда их понесут и даже во сколько? Это ли не искушение? И можно ли устоять? Конечно, сам он на такое пойти не мог: не тот он человек, не такой, а где и как найти подходящую кандидатуру, это был не то что вопрос – дилемма. И вдруг появился Гоша, старый школьный приятель, вот так само собой все и решилось, – клюнул Гоша на наживку, клюнул и заглотил. Как сказал Гоша тогда в машине за день до ограбления банка: «Ну не главный же ты в этом деле, только наводчик». Хорошо сказал, пусть думает, что главный – это он. Стас посмотрел на пустой стаканчик: нет, больше пить он не будет. Водки уже не хотелось, просто жутко хотелось есть. Он позвонил домой Кате, сказал, что через пару минут будет.
На ужин Катя приготовила плов, это было восхитительно: он сидел за столом и уплетал за обе щеки. Катя устроилась напротив, подперев подбородок кулачками и наблюдая за голодным мужчиной.
– Да, кстати, сегодня такое произошло, – она оживилась и даже посерьезнела. – Представляешь, банк ограбили.
Стас только согласно хмыкнул.
– Целый день по телевизору сообщали, а совсем недавно, перед твоим приходом, я просто в шоке была, – показали того, кто банк грабил.
– Да ну? – Стас перестал есть.
– Фотографию показали, Гоша на ней, я узнала его.
– Какой еще Гоша? – Стас замер.
– Как какой? Твой школьный товарищ, ну Гоша.
– Не может быть. Он банк ограбил? Его что, поймали?
– Наверное. На фотографии он мертвый, но я узнала его, это Гоша.
– Как мертвый? – аппетит не то что испортился – пропал и улетучился; где-то внутри, в желудке, засосало, и стало подташнивать. Стас чуть было не застонал.
– Их трое было, которые банк грабили, их всех и убили.
Теперь Стас понял, почему Гоша не отвечал на его звонки: значит, не вышло, провал, не сумел Гоша, более того, убили его при задержании, и теперь, конечно, не видать ему своей доли. Да что там деньги – Стас судорожно наскоро пытался оценить ситуацию, чем это было чревато для него. То, что убили, плохо, но, с другой стороны, все ниточки, ведущие от Гоши к Стасу, были обрезаны, – это лучше, чем если бы Гошу взяли живым.
Стас тяжело вздохнул:
– Да, я тоже в шоке. Ты уверена, что все именно так?
– Но это не все, – Катя рукой указала на телевизор, наверно, для убедительности. – Не опознали его, не знают они, что это Гоша, и попросили, кто знает, сообщить, и номер телефона указали.
Стас отрицательно покачал головой: