А леса здесь и, правда, были, как в сказке. Они ехали по трассе, окаймленной густым смешанным лесом, но когда тетя Соня свернула с главной дороги на Малахинскую отворотку, они нырнули в светлый сосновый бор. Вика нигде не видела таких сосен, как здесь. Крепкие, огромные, ровные, все, как на подбор - настоящие корабельные сосны. Она опустила стекло, и ее в одну секунду опьянил свежий воздух. Какая красота! Она продолжала любоваться ими, мысленно сравнивая с богатырями из сказки Пушкина: «... Все красавцы молодые, великаны удалые! Все равны, как на подбор. С ними дядька Черномор...» Вместо дядьки Черномора присутствовала тетка Софья. «Что ж, уже не плохо. Могло быть и хуже...» - Виктория не удержавшись, хмыкнула, представив тетю Соню в облачении Черномора, и тут же пристыжено замолчала.
- Вита? - строго спросили из-за руля.
- Все нормально, тетушка.
- Угу, - кратко ответила всегда обычно разговорчивая тетушка.
«Посеешь привычку – пожнешь характер», - так, кажется, всегда говорил папа. «Как бы не высадили меня среди этих сосен. У тети Сони и с привычками все железно, и с характером» - опять легкомысленно подумала Виктория, но на сей раз, воздержалась от смешков.
Какие живописные места на Северо-западе России! Как она могла забыть о такой красоте, своей родной и такой близкой, бессмысленно валяясь, как тающая медуза, на песчаном пляже Тенерифе или Портофино. Она ничего не имела против отдыха за границей, но чтобы затосковать по родному и знакомому, надо до тошноты исколесить полмира, и уже устать от заграничной глянцевости, приглаженности и ухоженности, так говорила ее мама. А может быть, она устала от другого? И позывы к тошноте объяснялись другими причинами? Само по себе место отдыха редко может вызвать негативную окраску, скорее всего, впечатление о нем прочно ассоциируется с тем человеком, который в тот момент находился рядом. Наверное, потому, что рядом с ней был не тот человек, поэтому ее прошлая жизнь и некоторые ее события вызывают у нее стойкое отторжение. Вике захотелось перечеркнуть свое прошлое и забыть его, как страшный сон. Не было. Ничего не было. Это была не она, а другая девочка Тори, которой уже больше нет, она умерла. Все иллюзии и грехи унеслись в невесомом облачке, которое отлетело из сомкнутых губ умирающей. Теперь есть Виктория Владимировна Марголина, двадцати лет, живущая по зову сердца и души. Она начинает жизнь с чистого листа, она молода, хороша собой и сам черт ей не брат. Так, кажется, говорят, когда человек настроен очень решительно и преград для него не существует?