- Послушай, что я тебе скажу, Сережа, - практически перешла на шепот тетушка, наклоняясь ближе к Воронову. – Дело деликатное и не мне туда нос совать, не должна я тебе этого говорить, но скажу таки, потому как, за Витуську свою переживаю очень, и пусть она простит меня за это, дуру старую. Если ты ее, стрекозу мою, хоть какой-нибудь любой малостью обидишь или огорчишь, то клянусь тебе, Сережа, я тебя таки из-под земли достану и обратно туда же собственноручно загоню и сгною в ней. Понял ли ты меня, Сереженька? – ласковым шепотом спросила тетушка.
- Прекрасно понял, София Александровна. Ничего другого от вас я и не ожидал. Просто я тоже хочу сказать вам одну очень важную для меня вещь, хотя не то, что говорить, я даже думать пока боюсь об этом ... Если вы, София Александровна, вместо того, чтобы изо всех сил помогать мне, будете «вставлять палки в колеса», то я не побоюсь вашей угрозы, и буду действовать на свой страх и риск.
- Таки и не побоишься, Сереженька?
- Нет, не побоюсь. Потому, как любовь и счастье, без обид и огорчений не бывают, София Александровна, - хриплым шепотом проговорил он в ответ.
- А ты, Сереженька, голубь мой сизокрылый, планируешь уже и любовь и счастье, раз обиды и огорчения, уже априори планируются?
- София Александровна, я уже большой, серьезный мальчик и в людях научился разбираться. Я могу и люблю иногда подурачиться и пошутить, но не сейчас ... – Сергей на секунду замолчал, подбирая слова под пристальным и настороженным взглядом тети Сони. – Вы меня совершенно не знаете и ваши опасения и переживания о Вике понятны. Но, я почувствовал практически сразу, как только увидел ее, что это именно та женщина, которая может играть на струнах моей души любую мелодию. Вот так несколько... высокопарно, но прямолинейно и честно. Она нужна мне. Я чувствую это... – прошептал он, глядя прямо в глаза ошеломленной тети Сони. – Надеюсь, что Виктория от вас этого не узнает, София Александровна. Надеюсь...
- Я буду нема, как могила, Сереженька. И Бог тебе в помощь, родной мой, тебе я верю.
Виктория вся обратилась в слух, но ничего не услышала из их перешептываний приглушенными голосами. Совершенно ничего. «Что они говорят, черт побери? Что? Я хочу знать это! Черт! Как они смеют шептаться...» - исходила она злостью от неведения.
- Что ж, София Александровна, благодарю вас за гостеприимство, - переходя на обычный тон, проговорил Сергей, - чай, действительно, великолепен, Женька была права.
- Я рада, Сережа, очень рада, что угодила твоему вкусу. Захочешь еще – приходи, милости просим. Мы гостей любим, Сереженька, - ворковала тетушка, гремя чашками и провожая гостя. – До свидания, голубчик мой, до свидания! Передавай от меня Женечке привет и родителям своим...