- Понятно. Женщина, если захочет сделать больно, сделает это самым изуверским образом, - тихо произнес Сергей. – Считай, что это я проглотил и не поперхнулся, сестрица!
- Мне виднее, братец! – так же тихо ответила ему Женя.
- А тебя не смущает статус в обществе вашей, так сказать, ячейки? По первости это, конечно, возбуждает – вызов заскорузлости, сплошной романтизм и эпатаж. А дальше? Когда пройдет первый флер, и откроются глаза? Вам обеим, можно сказать, сказочно повезло, что вы дети своих родителей. Отличная база для легкой и обеспеченной жизни есть, престижное образование практически в кармане, да и приличная работа за хорошие деньги, при родительских связях, я думаю, не проблема. Наши предки внутренне готовы к чему угодно с твоей стороны, но и им будет нелегко. Придется придумывать правдоподобную легенду и ей кормить родственников, друзей, знакомых и партнеров, но до какого момента? Люди не дураки, они быстро просекут что к чему, и тогда шушуканье по углам и подозрительность вырастут, как грибы после дождя. А у отца бизнес. О Викиных родителях я даже заикаться боюсь. Марголины известны в Москве и в определенных кругах их фамилия много значит. Ее отец - военный, Женя! Причем из потомственной семьи военных. Могу себе вообразить его реакцию на подобное заявление дочери. Ты не боишься, что однажды он пристрелит тебя от безысходности?
- Я знаю, что все это не просто. Более чем не просто. Это дьявольски тяжело, но не безнадежно по итогу. Сплетни, пересуды, предположения, подозрения через какое-то время исчезнут и потом все про них забудут, если новую пищу для слухов не давать. Я думаю, что вряд ли многие из нашего окружения будут шокированы моим поступком, а папин бизнес, который достанется в конечном итоге тебе, вряд ли так пострадает от этого. Ты лукавишь, Сережа. Его дело растет и процветает совершенно не потому, что все разговоры в прессе исключительно положительны и благопристойны. О чем ты, Сережа? А родители Виктории, я думаю, не звери и не монстры. Она их единственный ребенок. Они, как положено, выдержат паузу, погневаются и простят. Ну, а если не простят сразу, то время, сам знаешь, хороший лекарь. Со временем все встанет на свои места. А сложности есть всегда и во всем. Ты думаешь, если она предпочтет тебя, у вас сложностей, проблем и прочего не будет никогда? Очень сомневаюсь, уж прости.
- По крайней мере, она сможет смело и гордо отвечать на вопросы: « А вы замужем? А кто ваш муж? А чем он занимается? А есть ли у вас дети? А сколько? А на кого похожи – на папу или на маму?», а не нести на белом глазу придуманную легенду. В двадцать лет это сработает, в тридцать тоже, но потом вряд ли. Дама в сорок лет, никогда не состоящая в браке, не имеющая детей и отвечающая на все вопросы о своей семье уклончиво и неясно, вызывает только жалость и сочувствие. Бедняжка! Очень я сомневаюсь, что в таком возрасте захочется эпатировать публику и расписывать свое житье-бытье с себе подобной. Да люди просто бегом побегут от нее подальше, чтобы не испачкаться. Ложь! Одна сплошная ложь и вранье всю жизнь. Это будет так, если у вас не появятся, описанными тобой способами, дети. До их появления вы живете, как хотите – впариваете всем все, что угодно, люди у нас доверчивые – поверят. Но дети убьют ваш союз окончательно или сделают его невыносимым до такой степени, что вы сами разбежитесь. У нас не Амстердам. У ребенка все должно быть, как положено – мама, папа, бабушки, дедушки, тети и дяди. И плевать, что вы будете замечательными мамами, папы-то хоть какого-то завалящего нет, и не будет никогда. Значит, снова ложь и вранье. Жизнь, построенная на обмане – это, я скажу тебе, не жизнь, а идиотизм высшей пробы. Ладно, если вы только себе ее испортите, а если не только? Подумай, Женя! Крепко подумай, прежде чем обрекать любимого человека на ад при жизни! Я предполагаю, что когда-нибудь, однажды, она проснется вся в слезах и скажет, что не простит тебя никогда, потому что ты сломала ей жизнь и эта жизнь ей не в радость, а одно сплошное мучение и боль. Что ты сделаешь? Отпустишь ее в свободное плавание? С разбитым сердцем, с утраченными иллюзиями, с потерянным ориентиром в жизни, уже не такую молодую и хорошенькую, как это было раньше и с вселенской грустью в глазах? У тебя хватит духу сделать это? Отвечай, Евгения, мать твою!