– Она умирает, – сказал Ретт, и голос его был также бесстрастен, как и лицо. – Она хочет вас видеть.
– Нет, только не Мелли! Ах, нет! Что же с ней такое?
– У нее был выкидыш.
– Вы… Вы… Но, Ретт, она же… – И Скарлетт умолкла. Эта весть совсем лишила ее дара речи.
– А вы что, разве не знали, что она ждет ребенка?
У Скарлетт не было сил даже покачать головой.
– Ах, ну конечно, наверное, не знали. Я думаю, она никому не говорила. Ей хотелось устроить всем сюрприз. Но я знал.
– Вы знали? Но не она же вам сказала?
– Ей не надо было мне говорить. Я знал. Она была такая… такая счастливая последние два месяца, что я понял: ничего другого быть не могло.
– Но, Ретт, доктор ведь говорил, что она умрет, если вздумает еще раз рожать!
– Вот она и умирает, – сказал Ретт. И обращаясь к кучеру: – Ради всего святого, ты что, не можешь ехать быстрее?
– Но, Ретт, она, конечно же, не умирает! Я… я ведь не… я же не…
– Она не такая сильная, как вы. Она вообще никогда не отличалась особой силой. Одно только и было у нее – это сердце.
Карета, покачиваясь, остановилась перед приземистым домом, и Ретт помог Скарлетт выйти. Дрожащая, испуганная, вдруг бесконечно одинокая, она крепко ухватилась за его локоть.
– А вы разве не зайдете со мной, Ретт?
– Нет, – сказал он и снова сел в карету.
Скарлетт взлетела вверх по ступенькам, пересекла крыльцо и распахнула дверь. Внутри при желтом свете лампы она увидела Эшли, тетю Питти и Индию. Скарлетт подумала: «А что здесь делает Индия? Мелани ведь сказала, чтобы она не смела переступать порог этого дома». Все трое поднялись при виде ее – тетя Питти кусала дрожащие губы; сраженная горем Индия без всякой ненависти смотрела на нее. У Эшли был вид сомнамбулы, и, когда он подошел к Скарлетт и положил руку ей на плечо, он и заговорил, как сомнамбула.
– Она звала вас, – сказал он. – Она вас звала.
– Могу я ее видеть? – Скарлетт повернулась к закрытой двери комнаты Мелани.
– Нет. Там сейчас доктор Мид. Я рад, что вы приехали, Скарлетт.
– Я тут же выехала. – Скарлетт сбросила шляпку и накидку. – Поезд… Но она же не… Скажите мне, что ей лучше, правда, Эшли? Да говорите же! И не смотрите так! Она же не…
– Она все звала вас, – сказал Эшли и посмотрел Скарлетт в глаза.
И она увидела в его глазах ответ на все свои вопросы. На секунду сердце у нее остановилось, а потом какой-то странный страх, более сильный, чем тревога, более сильный, чем горе, забился в ее груди. «Этого не может быть, – думала она, стараясь отогнать тревогу. – Врачи ошибаются. Я не могу поверить, что это правда. Не могу позволить себе так думать. Если я так подумаю, то закричу. Буду думать о чем-то другом».