– Куда мы идем? – спросила Лили.
– Тихо, – резко сказала Хезер. Она чувствовала, что на глаза наворачиваются слезы. Как она могла быть такой идиоткой? Ведро было тяжелое, и ей приходилось держать его двумя руками. Хезер внимательно смотрела по сторонам, ища проблеск цвета, светящиеся черные глаза. Ну же, ну же, ну же.
В кустах позади Хезер что-то зашуршало, в воздухе было какое-то движение – присутствие наблюдающего животного. До Хезер вдруг дошло, что она ведет себя по-идиотски – пошла в лес с Лили, ища тигров, будто это потерявшиеся котята, и надеясь, что сможет заманить их домой. Если она найдет тигров, они не откажутся полакомиться ее головой. По спине прошелся страх. Она следила за каждым шорохом, за каждой движущейся веткой, за светом и тенью, которые могут легко скрывать пару глаз и полоски рыжевато-коричневого меха.
– Возьми меня за руку, Лили, – сказала Хезер, стараясь скрыть страх в голосе. – Вернемся в дом.
– А как же тигры? – спросила Лили. Похоже, для нее это было своего рода приключение.
– Придется позвонить Энн, – ответила Хезер и поняла, что так действительно будет правильно. Ее по-прежнему не покидало сильное ощущение, что нечто за ними наблюдает. – Она знает, что делать.
Вдруг из толстых листьев высунулась голова енота. Хезер почувствовала такое облегчение, что чуть не описалась. Она оставила ведро в лесу. Оно было слишком тяжелое, а ей хотелось скорее вернуться в дом.
Когда они вышли из леса и дошли до уличного душа, на дороге послышался шорох шин, и Хезер поняла, что Энн вернулась. Она не знала, радоваться или бояться. Она ощущала и то, и другое.
Но затем она увидела ржавый капот «Ле Сабре» Бишопа и вспомнила, что обещала поговорить с ним сегодня.
– Бишоп! – Лили побежала к нему, прежде чем он успел полностью выйти из машины. – Тигры сбежали! Тигры сбежали!
– Что? – Он выглядел еще хуже, чем вчера вечером, будто не спал всю ночь. Повернувшись к Хезер, он спросил: – Это правда?
– Да, – ответила она. – Я забыла повесить на ворота замок. – Эта правда была как удар в живот, и Хезер заплакала. Теперь Энн выгонит их из дома, и им придется вернуться в «Свежие Сосны» или опять бродяжничать. Энн будет подавлена. Энн, чуть ли не единственный человек, которому было не наплевать на Хезер.
– Эй, эй! – К ней подошел Бишоп. Она не стала сопротивляться, когда он ее обнял. – Это не твоя вина. Все будет хорошо.
– Это моя вина… – Она уткнулись лицом в его плечо и плакала, пока не закашлялась. Бишоп гладил ее по спине и по волосам. Он легонько дотронулся до ее щеки и бормотал что-то в ее макушку. Только с Бишопом она могла почувствовать себя маленькой. Только с ним она чувствовала себя защищенной.