Ее напряженность немного спала. Но затем кто-то выключил музыку, и толпа стала спокойной и очень тихой. Хезер знала, что сейчас все начнется. Ни с того ни с сего ей стало очень холодно, будто все капли дождя затвердели на ее коже.
– Добро пожаловать на следующее испытание! – прогремел Диггин.
– Отсоси, Роджерс, – крикнул какой-то парень, и кое-где раздалось улюлюканье и смех.
Кто-то сказал:
– Тихо.
Диггин сделал вид, что ничего не слышал:
– Это испытание на храбрость и умение держать равновесие.
– И на трезвость!
– Блин, тогда я точно упаду.
Народ засмеялся еще больше. Но Хезер даже не смогла улыбнуться. Натали, стоявшая рядом с ней, вертелась туда-сюда, похлопывая себя по бедрам. Хезер даже не могла спросить, что она делает.
Диггин с трудом продолжал:
– Это также проверка скорости. И поскольку все участники будут ограничены во времени…
– Черт, да заканчивай уже!
Наконец, Диггин отступил и убрал мегафон ото рта.
– Заткни пасть, Ли.
Это вызвало новую волну смеха. Но для Хезер все происходящее казалось фильмом, в котором звук отстает на несколько секунд. Теперь она не могла не смотреть вверх – на ту перекладину, на те несколько дюймов дерева, протянутые на высоте пятидесяти футов над землей. Прыжок был традицией, совершаемый больше для удовольствия. Погружение в воду. Но теперь речь шла о погружении в твердую, плотную землю. Нет никаких шансов, чтобы выжить.
Произошла небольшая заминка, когда двигатель грузовика заглох и все потемнело. Раздались недовольные крики, а когда через несколько секунд двигатель снова завелся, Хезер увидела Мэтта – он стоял в свете фар и смеялся, держа одну руку в заднем кармане джинсов Делайны.
Внутри у Хезер все перевернулось. Странно, но именно то, что он держал ее за задницу, взбесило ее больше, чем когда она просто видела их вместе. Мэтт не только никогда не вел себя так с Хезер, но и все время жаловался, что нужно пристрелить все парочки, которые так стоят.
Возможно, он считал ее недостаточно привлекательной.
Возможно, он стеснялся ее.
Возможно, тогда он просто лгал, чтобы не обидеть ее.
Она ужаснулась от этой мысли. Если она не знала Мэтта Хепли – парня, который когда-то аплодировал тому, как она отрыжкой произнесла алфавит, который когда-то заметил на ее белых шортах небольшие пятнышки менструальной крови и не только не раздул из этого проблему, но и притворился, что ему это не противно, – то она не могла даже надеяться, что знает хоть кого-нибудь из всех этих людей и их возможности.
Вдруг она поняла, что вокруг стало очень тихо, смех и разговоры затихли, как будто все одновременно задержали дыхание. Хезер увидела, что Ким Холлистер медленно продвигается по перекладине, высоко над их головами. Ее лицо побелело от ужаса. Испытание началось.