— Мин права, кузен, — подтвердила Мадлен. — И даже если наш Констан не такой отважный, как Мукки, ты не должен судить его слишком строго. Мне вообще кажется, что городская жизнь плохо на тебя действует: ты стал каким-то нервным.
Сказав это, Мадлен рассмеялась. Тошан согласился, что в Квебеке по большей части ему было скучно.
— Я знаю этот город наизусть. Мое любимое место — это порт. В это время года жизнь там просто кипит.
Эрмин успокоилась. Опасность миновала, по крайней мере, она пыталась себя в этом убедить. Чтобы закрыть тему, она призвала Мадлен в свидетели.
— Представляешь, Тошан ехал в одном купе с Овидом Лафлером, — с улыбкой сказала она. — А мы-то все думали, что с ним сталось, и вот ответ: он тоже возвращается домой.
Индианка спокойно выслушала эту новость. Покачав головой, она ответила:
— Подумать только, Овид Лафлер! Какое совпадение! Я еще не встречала белого человека, настолько преданного нашему народу. Во время войны он привозил мне книги, Тошан. Без него я бы никогда не познала великого счастья, которое подарила мне Акали. Я каждый день благодарю за это Бога, а также молюсь за месье Лафлера. Он заслуживает счастья жениться на какой-нибудь милой девушке из своей деревни.
Красавец метис бросил внимательный взгляд на спокойное лицо своей кузины.
— Вот и выходи за него замуж, Мадлен, — насмешливо сказал он. — Мне это только на руку!
— Почему это? — удивилась она.
— О! Ты не догадываешься? Как обычно, мой муж устроил сцену ревности, так как этот несчастный Овид хорошо обо мне отзывался, — шутливым тоном воскликнула Эрмин. — А в чем моя вина?
— Тошан, у нашего Соловья много поклонников в Квебеке, по всей Канаде и в других странах, — заметила Мадлен. — Те, кто слышал ее пение, не могут ее забыть. Кузен, тебе не о чем беспокоиться, я знаю, как сильно любит тебя твоя жена!
Успокоенный, Тошан привлек к себе Эрмин. Она положила голову ему на плечо, ласковая и кроткая. Констан некоторое время смотрел на них, затем выскользнул из рук индианки и принялся карабкаться на колени к отцу.
— Ну наконец-то! — воскликнул Тошан. — Иди сюда, мой блондинчик! Папа тебя пощекочет.
Вскоре атмосфера в купе была уже самой радужной. Спустя некоторое время Мадлен предложила сходить за сумкой своего кузена.
— Заодно поздороваюсь с Овидом Лафлером, — с улыбкой сказала она.
Эрмин бросила на нее короткий взгляд, полный мольбы. В ответ индианка едва заметно кивнула и вышла. Двигаясь по длинному коридору, переходя из вагона в вагон, она ощущала себя выполняющей священную миссию. Ей предстояло сохранить брак ее кузена и Эрмин, которых она горячо любила, хотя и по-разному. К Тошану Мадлен питала огромное уважение, он всегда был героем в ее глазах. А Мин она любила, как сестру, как свою единственную подругу. Никогда молодая индианка ее не осуждала и прощала ей женские слабости, правда, не подозревая, как далеко эти слабости ее завели. Возможно, она была бы менее снисходительной, если бы знала всю правду.