— Держись, все образуется, — ласково шепнула ему на ухо Эрмин.
С этими словами она вошла в комнату, дверь в которую осталась приоткрытой. Киона бросила на нее обеспокоенный взгляд, затем невесело улыбнулась.
— Мин, ты меня еще любишь?
— Разумеется, девочка моя!
— Ты тоже думаешь, что это я подожгла дом своего отца?
— Киона, моя мать обвинила тебя в состоянии ужаса и безумия, она себя не контролировала! Мы с Тошаном знаем, что ты ни в чем не виновата. Папа тоже в этом не сомневается.
— Если бы я только могла предвидеть пожар! — жалобно всхлипнула девочка. — Но я ничего не увидела, Мин, ничего, а сейчас это снова вернулось.
Эрмин села на край кровати и сжала в своих руках ладошки Кионы.
— Увы, думаю, ты права, поскольку я видела тебя несколько минут назад на кухне, в то время как ты была здесь. Почему? Возможно, это связано с избытком эмоций. Ты убежала, бедная моя, среди ночи, опасаясь гнева моей матери.
Девочка растерянно опустила голову. Коротко вздохнув, она наконец призналась в том, что ее беспокоило:
— Это случилось вчера вечером, когда я была на сахароварне Маруа. Из меня потекла кровь, Мин… У меня очень болел живот, и сначала я испугалась. Потом я поняла, что у меня началась менструация, как у Лоранс в мае.
— И скоро настанет очередь Мари-Нутты, — заверила ее Эрмин, наконец осознав смысл своего видения. — Я на пару секунд увидела тебя в поезде. Твои руки были в крови, и я ужасно испугалась. А все, оказывается, так просто! Бедная моя, и ты была одна, когда это началось. У тебя еще болит живот? Тебе дали все необходимое? У Лоранс были новые тканевые прокладки, я ей покупала.
— Все сгорело, Мин! Я рассказала об этом Лоранс. Она сходила к Иветте и принесла все, что надо.
Взволнованная, Эрмин привлекла к себе Киону и погладила ее по волосам.
— Ты становишься взрослой, — тихо сказала она. — Это преображение нашего тела превращает нас в женщин, в будущих мам. Но это вовсе не болезнь. Поэтому быстренько вставай и пойдем за стол вместе с нами. Тошан будет счастлив увидеть, что с тобой все в порядке! Мы оба опасались худшего.
— Лучше я останусь здесь и отдохну, — схитрила Киона.
— Думаю, ты просто не хочешь попадаться на глаза моей матери, — догадалась Эрмин.
Кто-то тихонько постучал в дверь.
— Это Мадлен!
— Входи! — крикнула успокоившаяся Киона.
Няня с улыбкой подошла к кровати. Она вполголоса объяснила, что Лоранс все ей рассказала.
— Ты правильно сделала, что уединилась, — одобрила Мадлен. — Раньше это практиковалось в индейских племенах. Девушки ожидали окончания своих проблемных дней в одиночестве, в специально построенном для этих целей вигваме. Я принесла тебе книгу от месье Лафлера. Ты помнишь его?