Одним из видных представителей современной когнитивной социологии науки является М. Малкей («Наука и социология знания»). Основной тезис когнитивной социологии Малкея состоит в том, что внешние по отношению к науке социальные и культурные факторы оказывают воздействие не только на скорость и направление ее развития, но и на содержание научного мышления – на его понятия, эмпирические результаты и способы интерпретации. Еще одно течение в когнитивной социологии науки связано с этнометодологическим подходом. В основе этнометодологии лежит стремление понять процесс коммуникации как процесс обмена значениями, что во многом сходно с этнографическим изучением культур; коммуникация между людьми содержит более существенную информацию, чем та, которая может быть выражена вербально, – существует неявное, фоновое знание, некие подразумеваемые смыслы, которые молчаливо принимаются участниками взаимодействия. Применительно к науке реальность, с которой она имеет дело, трактуется как мир значений, обладающих лишь видимостью объективности. На самом деле то, что понимают под объективной реальностью, распадается на множество уникальных ситуаций, значения которых зависят от биографических данных участников коммуникации, их фоновых ожиданий и определяются также консенсусом между ними. Этнометодологический подход позволяет рассматривать социальную жизнь как смену неповторимых исторически уникальных ситуаций (принцип ситуационизма).
В последнее десятилетие отечественная и зарубежная социология научного знания получила новый импульс развития в таком направлении исследований, как социальная эпистемология, исследующая все возможные проявления социальности знаний и влияния знаний на социальные процессы. В Институте философии РАН в 2004 г. был создан сектор социальной эпистемологии.
2.3.3. Наука как социальный институт. Институциональная социология науки. Наука существует не только в головах ученых и научных сообществах, она выработала для себя особые социальные институты, которые функционируют по определенным механизмам и в соответствии с определенными правилами, как внутри данных феноменов, так и в их связи с другими социальными институтами (властью, образованием, капиталом и пр.). Наука как социальный институт начинает активно изучаться в 30-е гг. ХХ в. Одной из ярких фигур, испытавших влияние методологии марксизма, является Р. Мертон. Он считал, что влияние общества на науку исследуется значительно меньше, чем влияние науки на общество. В его работах «Наука, технология и общество в Англии XVII в.», «Наука и социальный порядок» представлена целостная концепция науки как социального явления. Из всех социальных измерений науки для него главным является социальный институт науки, поэтому он и считается основоположником институциональной социологии науки. Мертон исследует динамическую по своему характеру взаимосвязь между деятельностью в науке и ее социальным окружением. Динамика эта определяется социально-политическим порядком, молчаливо присутствующим в обществе и накладывающим институциональные ограничения на научную деятельность. Так, он обстоятельно изучает положение, сложившееся в нацистской Германии, и приходит к выводу о враждебном отношении к науке данного социального порядка, при котором господствует только один сегмент социальной структуры – государство. Институциональные нормы научной деятельности подавляются в угоду институциональным нормам государства. Даже критерии научной достоверности насаждаются политической силой, некомпетентные политические лидеры осуществляют контроль над наукой. Так, запрещалась переписка ученых-арийцев (например, В. Гейзенберга) с «еврейским физиком» Эйнштейном, поскольку наука рассматривалась как способ самовыражения расы или нации. Поддерживалась разработка только практически полезных проектов, внедрялось презрение к теоретикам – все это Р. Мертон оценивал как антиинтеллектуализм.