— Я переутомилась, это правда. Сначала выпускные экзамены, потом институтские — год жуткий. И сразу же в институте новый режим занятий, новая обстановка. И вот, сорвалась. Просто переутомление, ты прав.
— Хочешь академический отпуск на год? Поговорить?
— Если ты появишься в институте, я туда не пойду.
— Ты пропустила целый семестр.
— Нагоню.
— Значит, опять переутомление?
— Ничего, я отдохнула. И хватит об этом.
— Нет, не хватит! Не тут собака зарыта. Совсем в другом месте.
— Я повторяю: хватит об этом! Я дома — все в порядке. Даже к лучшему — произошла какая-то встряска. Мы почувствовали, как мы нужны друг другу. Вот один человек исчез, и каждому стало чего-то не хватать.
— С тех пор, как ты убежала, у нас, в принципе, ничего не изменилось. Значит, причина осталась?
— Какая причина?
— Не валяй дурака. Мне не хотелось объявлять всесоюзный розыск, стыдно было. Но если тебе это нужно, действительно нужно, я отпущу тебя сам. И ты можешь не сообщать мне, куда едешь. Но я должен быть уверен, что для этого есть серьезная причина.
— Какая причина, глупость одна! Ветер в голове, вот и вся причина.
— А если я угадаю, какая причина? Ты сознаешься?
— Было бы в чем сознаваться.
— Просто скажешь: да или нет.
— Хорошо.
— Не замешан ли тут твой друг Аскольд? Только не ври… Не хочешь отвечать — не отвечай, но врать не надо.
— Предположим, замешан… Это правда.
— Он что, не русский?
— Русский, русский, просто имя вроде бы эстонское.
— Хоть причина, наконец, выяснилась. Я рад.
— И давай больше не будем об этом говорить. Я не хочу.
— Больше не будем. Я хотел только выяснить причину. И она, прости меня, оказалась такая, что смешно.
— Тебе видней.
— Нет, я понимаю. Аскольд малый эффектный. Одно то, что он у нас самый левый в городе. Левее его находится непосредственно пропасть.
— Это верно, в нашем городе таких больше нет.
— И в то же время, такой скромный. Я бы сказал — надменно скромный. Знамя прогрессивной интеллигенции. Как же было в него не влюбиться? Все интеллигентные девушки были в него влюблены.
— Хорошо, я признаю свою ошибку, что еще?
— Я просто хочу разобраться для себя. В чем дело? Когда я видел этого двояковыпуклого человечка — у него животик, что ли? — увешенного городскими красавицами, я невольно задавался вопросом. Ответ, впрочем, прост. Страдалец! Как же его не любить! Хотя, признаю, положение у него очень сложное.
— Хорошо, что ты это признаешь.
— За популярность надо платить. Он должен был давать все новую пищу воображению, иначе он ведь не оправдал бы надежд!
— Надежды он оправдал. Его уволили с работы, да так, что он уже никуда не мог устроиться.