.
Пашич приехал в Белград в пять часов утра следующего дня «очень взволнованный и подавленный», по словам английского поверенного в делах. Стали строить планы эвакуации правительства из столицы и минирования мостов через Саву, по которой проходила граница с Австро-Венгрией. Российский посол сообщил, что деньги из государственного банка и правительственные документы вывозятся из страны, а сербская армия начала мобилизацию. Кабинет министров Сербии часами заседал 24 июля, пытаясь составить ответ на ультиматум; закончилось тем, что все требования были приняты за исключением двух, которые давали Австро-Венгрии право вмешиваться во внутренние дела Сербии. Сербы пытались тянуть время, попросив Вену продлить срок ответа, но Берхтольд коротко сказал их послу, что ожидает удовлетворительного ответа – или какого-то иного. Пашич также разослал в столицы Европы настоятельные просьбы о помощи. Видимо, он надеялся, что другие великие державы – Франция, Великобритания, Италия, Россия, да и, возможно, даже Германия соберутся вместе, как они это делали раньше в момент кризисов на Балканах, чтобы урегулировать проблему. Ответы, если они и приходили, были неутешительными. Ближайшие соседи Сербии – Греция и Румыния не скрывали, что вряд ли придут к ней на помощь в войне с Австро-Венгрией, в то время как Черногория, как и следовало ожидать, дала неконкретные обещания, на которые нельзя было полагаться. Великобритания, Италия и Франция посоветовали Сербии сделать все возможное, чтобы прийти к компромиссу, и в те самые первые дни не проявили желания быть посредниками.
Единственной страной, которая предложила нечто более ощутимое, была Россия, но даже ее ответ был неоднозначным. 24 июля Сазонов сказал послу Сербии в Санкт-Петербурге, что считает ультиматум отвратительным, и пообещал помощь от России, но сказал, что ему нужно посоветоваться с царем и французами, прежде чем он сможет предложить что-то конкретное. Если Сербия решила воевать, любезно добавил министр иностранных дел России, то будет разумным занять оборонительную позицию и отступать на юг. 25 июля, когда приблизился крайний срок ответа, Сазонов дал более весомый ответ послу. Основные министры уже встретились к этому моменту с царем и решили – так было сказано в сообщении, отправленном в Белград, – «максимально помочь в обороне Сербии». В то время как это все еще не являлось твердым обещанием военной поддержки, оно вполне могло взбодрить правительство Сербии, которое готовило окончательный ответ Австро-Венгрии. В Белграде в тот день было очень жарко, и город вибрировал от барабанного боя, созывающего новобранцев