Пэт тем временем рассказывал Уне о «петле», которую в этот день «проделал» Крис. Он весь светился от гордости.
— Этот парень — прирожденный пилот! Можешь мне поверить, Уни.
И Уна улыбалась, благодарная судьбе за то, что муж наконец дождался сына, которого так отчаянно желал. Бобби в это время описывал Кэсси, как провел день в магазине отца и как депрессия влияет на цены на продукты по всей стране, не только в Иллинойсе. Он вынашивал мечту когда–нибудь открыть целую сеть магазинов в нескольких городах, может быть, и в самом Чикаго.
Все люди о чем–нибудь мечтают, вполуха слушая его, размышляла Кэсси. Ее мечты, пожалуй, будет труднее пересказать. Бобби они скорее всего покажутся дикими.
— А ты никогда не думал о том, чтобы заняться чем–нибудь совсем другим, отличным от того, что делает твой отец?
Ее почему–то заинтриговала эта мысль, хотя сама–то она мечтала заниматься тем же, чем Пэт О'Мэлли. Разница состояла в том, что именно это ей строго запрещалось. А запретный плод, как известно, еще больше привлекает.
— Да нет, — спокойно ответил Бобби. — Мне нравится это дело. Людям нужна еда, и всем хочется, чтобы она была хорошей. Мы делаем полезное дело, хотя, возможно, оно и не выглядит со стороны слишком увлекательным. Но может быть, его тоже можно сделать таким.
— Может быть, — улыбнулась в ответ Кэсси.
В воздухе послышался рокочущий звук. Знакомый звук турбин самолета. Кэсси подняла голову:
— Это Ник… Везет груз в Сан — Диего. На обратном пути остановится в Сан — Франциско, чтобы забрать почту по одному из наших контрактов.
Кэсси по звуку определила, что Ник летит на «хэндли–пэйдж».
— Он, наверное, очень от этого устает, — рассудительно заметил Бобби. — Для нас это все выглядит захватывающе, а для него скорее всего просто обычная работа, как и у моего отца.
— Возможно. — Кэсси–то знала, что это не так. — Хотя летчики — это совсем другая порода людей. Они любят свое дело больше всего на свете. Они даже подумать не могут о том, чтобы заняться чем–нибудь другим. Это у них в крови. Они этим дышат и живут. Ничто другое их не интересует.
Глаза девушки возбужденно блестели. Бобби же ее слова поставили в тупик.
— Наверное, ты права. Но я этого не понимаю.
— Мало кто может это понять. Это какое–то загадочное влечение. Волшебный дар. Для тех, кто любит летать, он значит больше, чем сама жизнь.
Бобби негромко рассмеялся:
— По–моему, ты смотришь на это чересчур романтически. Я не уверен, что они это так воспринимают. Поверь мне, для пилотов это скорее всего просто обычная работа.
— Может быть.